— Просто сделаю тебя счастливым, потому что кто-то же должен счастливить Дурашек? И этим кем-то придется стать мне.

— Ты хотел сказать что-то другое, — Мартиан хитренько улыбнулся, и тут же его мордашку облизали, заставив смущенно хихикать.

— Тебе давно пора спать, чудо, а ты все смеешься. Давай, зажмуривайся и на боковую. Ты и твоя сладкая попка нуждаются в отдыхе! И вообще, сон лечит!

Выбора у юноши особо не было, кроме как, насупившись, прижаться к груди избранника и провалиться в мир грез, наслаждаясь теплом и стуком огромного сердца.

====== 14. Разговор ======

— Ая-я-яй, — Мартиан-Грегори искренне, как ребенок, причитал и жмурился, пока Нат занимался его лечением, полностью игнорируя все претензии. Он осторожно втирал заживляющую мазь в самую пострадавшую часть тела юноши одной рукой, пока второй придерживал, чтобы тот не распластался на кровати.

— Терпи, ты же мужик, — с привычной иронией заметил фавн, добавляя больше мази, — вроде бы.

— Она… она щиплет! Больно… — парень оглянулся и наградил своего мучителя обиженным взглядом, — ты просто садист!!!

— Да знаю, что щиплет, зато к вечеру твоя милая попка будет как новенькая. Поэтому превозмогай, Дурашка!

Натаниэль раньше уже втирал это снадобье, едва хорошенько искупал бессознательного хозяина и отнес его на их общее ложе. Как и в прошлый раз, он проникал пальцами не спеша, основательно.

— Ты точно… обрабатываешь, а не… делаешь что-то другое? — выдохнул Мартиан, вновь зажмурившись и пряча пылающие щеки под золотыми волосами.

— А ты угадай, Дурашка, — фавн легонько развел пальцы, наблюдая, как припухшие края растягиваются.

— Нат… ты сволочь! Больно же!

— А теперь? — исполин коварно усмехнулся и подло уперся в самую заветную точку, сорвав одновременно болезненный и сладкий стон.

И хотя Мартиана терзали весьма неприятные ощущения, но стоило среди них зазвучать ноткам удовольствия, дыхание вновь перехватило. Он никак не мог понять, почему именно сейчас желание вспыхнуло почти моментально. То ли это из-за умелых и ласковых прикосновений, то ли из-за сильных рук его избранника, которые с ума сводили, то ли из-за всего вместе.

Фавн со знанием дела добавил еще снадобья, смакуя, как оно вытекает из приоткрытого блестящего входа. Его дыхание тоже заметно участилось, ведь перед ним лежал хрупкий, искупанный хозяин, слегка прогнувшийся в спине, вовсю подставляющийся лечебным игрищам, и тихонько постанывал в такт каждому движению.

Раб не в силах был долго мучить разгоряченного господина, поэтому совсем скоро вновь вжался в заветное место внутри, причиняя болезненное наслаждение, и одновременно с этим обхватил свободной рукой затвердевший член паренька.

Мартиан моментально вздрогнул, изливаясь прямо в ладонь Натаниэля и лихорадочно сжимая его пальцы, а потом обмяк, и устало распластался на своем измятом ложе, глотая воздух.

— Ты точно сволочь и мерзавец! Но… какой же ты…

— Охуенный? — с издевочкой дополнил фавн, мягко покидая натерпевшееся тельце и накидывая сверху уголок одеяла. — Ты тоже ничего. Чувственный такой… И сразу видно, тебе нравится попку-то подставлять!

Мартиан втянул побольше воздуха, дабы обрушить на партнера долгий рассерженный монолог, но лишь сокрушенно вздохнул. Сил у него не осталось никаких, даже на веселую перебранку с возлюбленным, а мысли то и дело рассыпались в затуманенной голове, как бисер.

— Иногда я тебя ненавижу, Натаниэль! — выпалил он и перевернулся на спину, поморщившись.

— Мммм, хочешь в следующий раз отодрать мой зад и указать на мое место? — исполин навалился сверху и играючи облизал щеки хихикающему юнцу, после чего укрыл его более уютно и подушку поправил. — Я уже весь трепещу заранее перед твоим гневом! Главное — не заснуть, пока трахать будешь.

Мартиан обо всем позабыл и только смотрел на фавна обиженным ребенком пару секунд, и затем погладил его оленье ухо, то самое, порванное, которое стало самым любимым. И от данных прикосновений, да еще утонув в лазурных восторженных глазах, Натаниэль так и замер, приоткрыв рот.

— Я не хочу указывать тебе… на какое-то там место. Да и какое место, если я уж точно «не хозяин»? Я просто хочу быть с тобой и… Ничего больше. И очень хочу сделать тебя счастливым.

Нат, став непривычно серьезным, поймал ладошку юноши и, поцеловав ее, уложил под одеялко:

— Что значит: «Не хозяин»?

— То и значит, ты и сам понимаешь… — Мартиан грустно улыбнулся, — после сегодняшнего вечера я никогда больше не стану твоим хозяином, но я… но я хочу стать твоим человеком и просто любить тебя.

— Вот что, хозяин, я нихрена не понимаю, но это, наверн, из-за твоего состояния нестояния. Когда мозг нормально соображать начнет, ты мне все разжуй, как дебилу, а пока я займусь обедом, чтоб силенки к тебе вернулись поскорее, — с этими словами, он спрыгнул с постели и не спеша двинулся к двери, цокая по дощатому полу копытами.

●●●

На самом деле обед стал скорее обедо-ужином или ранним ужином, только такие мелочи Натаниэля совсем не интересовали. Его интересовал лишь Мартиан, который к тому времени, как хлеб был порезан, а мясная наваристая каша разложена по мискам, спустился к столу. Поразительно, но странная мазь, от которой поначалу щипало кожу, действительно помогла, сняв к вечеру всю боль. А настойка с привкусом болота даровала неплохой прилив бодрости. К сожалению, у проведенной терапии нашелся один увесистый минус — есть хотелось просто зверски!

— Надо же, не хромаешь, — усмехнувшись, заметил фавн, усаживаясь на подушки, лежавшие вместо стульев специально для него. И как обычно чинно схватился за приборы.

— Сам удивлен! — юноша спешно скользнул за стол, снимая очки на ходу. После он окинул голодным взглядом аппетитную кашу и набросился на нее, ловко орудуя ложкой.

— Не торопись, чудо, подавишься еще!

— Но это самая… вкусная каша… из всех, что я ел! — оправдывался паренек, пока сметал обед с завидной скоростью, чуть не давясь.

— Заживилки много сил организма тратят, вот ты и голодный такой сейчас.

Более-менее насытившись, Мартиан поднял живые лазурные глазки и посмотрел на верзилу, степенно жующего свою порцию.

— Я думал, придется отправить посыльного, чтобы предупредить о моём внезапном больничном. Но, похоже, завтра я уже смогу вернуться в контору! Спасибо.

— Ну, если хочешь «поболеть», то почему бы и нет? У тебя такой золотой наниматель, что разрешит и еще пару дней добавит за свой счет.

— Ну что ты, Орзен человек строгий, особенно к подчиненным…

— Ты говорил, его зовут Морзен, — между делом заметил фавн, разламывая пополам очередную ржаную булку.

— Ну да… у меня после вчерашнего все перепуталось в