— Что? — повторил я.

— Лорд Киран, я не жалею о том, что сделал, но знаю, что это убийство. И оно… я не думал, что всё так обернется. Я готов понести наказание.

— Ага, — рассеянно ответил я, во все глаза смотря на Сола Лиссири, будто видел его впервые.

Долговязый юнец с широко распахнутыми глазами, но теперь я замечал, как решительно и плотно сжат его подбородок, как у человека, идущего до конца. Хотя может, и раньше так было, а я просто не замечал.

— Прошло много времени, — в голосе Сола наконец-то послышались неуверенные нотки, — я понимаю, было не до меня. Но я готов ответить.

Сосредоточиться на простой мысли о времени оказалось проще, но я понял, что сам точно не знаю, сколько прошло с погребальной церемонии Ниры, с тех пор, как Алавар стал Верховным Магом. Дни смешались, времени вечно не хватало на все планируемые дела.

Алавар единственный, кому я рассказал, кто истинный убийца Ниры Ялавари. Кроме Элерис, конечно. И эти двое, пожалуй, именно те, кто не сомневался в истинности моих видений.

Хотя Сол ничего не отрицал.

Когда Алавар узнал про «этого несносного мальчишку», то я вновь услышал весь цветастый запас ругательств лорда Вейна. В конце он обещал для Сола явно что-то ужасное, но я так и не понял, то ли надрать уши, то ли протащить голышом через весь Тарн.

Но Алавару совсем не до Сола, да и я попросил оставить его короне — в конце концов, формально Сол Лиссири всё еще придворный маг. Хотя я сам понятия не имел, что с ним делать. И не рассчитывал решать этот вопрос — хотя надо бы.

— Ага, — повторил я и уселся в кресло, смотря снизу вверх на Сола. — Для начала расскажи мне всё, что произошло в тот день. Между тобой и Нирой.

Он смутился, как будто стеснялся рассказывать. Опустил голову, разглядывая то ли пол, то ли носки собственных сапог.

— Она вызвала меня. Говорила о том, что моя верность королевскому Дому похвальна, а моя служба хороша, но стоит думать о будущем. Что ее величество не сможет долго быть королевой, а вы… вас следует уничтожить, тогда ее величество сосредоточится на делах. Ялавари дала мне кинжал, чтобы я мог защитить себя в случае чего.

— Почему ты сразу не пошел ко мне? — спросил я. — Рассказал о предательстве Ниры.

— Она говорила, мне никто не поверит. И это звучало убедительно.

Я вздохнул:

— Ты придворный маг, Сол. Твои слова имели бы вес. А даже если нет, обряд правды расставил всё по своим местам.

Кажется, он смутился еще больше, но я ждал продолжения. Хотя уже мог представить, что на самом деле произошло в тот день.

— Она сказала, что со мной или без меня, всё уже свершится, и Нира — в центре этого. Она говорила долго. А я… не знаю, я разозлился. Нира всегда управляла всеми в Ордене, не считаясь ни с их чувствами, ни с желаниями. Теперь она увеличила размах. И я просто хотел это закончить. Я никогда не победил бы ее магией, но тот кинжал… — Сол вскинул голову и посмотрел на меня почти испуганно. — Она могла бы защититься! Но не стала! И я воткнул тот кинжал в нее. Несколько раз. А она истекала кровью и улыбалась.

Сейчас на лице Сола Лиссири застыло примерно то выражение, которое и было в моем видении: ошарашенное, удивленное, но без тени сомнений.

— Она спровоцировала тебя, Сол, — сказал я. — Нира Ялавари хотела умереть, не от магии и в стенах замка. Она бы добилась своего. Ты ни в чем не виноват.

Сначала на его лице отразилось недоверием, а потом удивление — придворному магу стоит поработать над тем, чтобы научиться хоть немного скрывать эмоции.

— Она… воспользовалась мной?

— Именно, — устало ответил я. Хотелось спать, рана снова начала ныть.

— И я повелся на это.

— Ты приобрел бесценный опыт, Сол.

Он посмотрел на меня, как затравленный зверек, попавший в капкан.

— Я убил человека!

— Теперь ты знаешь, какими они бывают. И ты ведь слышал о Мар-Шайале, о Канлакаре?

— Конечно.

— Нам не избежать если не этой войны, то других стычек. А ты придворный маг. Тебе придется убивать. И принимать сложные решения. И… жить с этим.

Сол как будто хотел что-то возразить, но потом задумался и наконец кивнул.

— Я понимаю, лорд Киран.

Он поклонился, желая оставить меня, но я не удержался от замечания:

— А если хочешь наказания, то обратись в Орден, Верховный Маг обязательно что-нибудь придумает.

Я заметил на губах Сола тень улыбки, и он ушел, оставив меня в одиночестве в холодной комнате. Подумав немного, я вышел и направился к Элерис.

Она сидела в дальней спальне своих покоев, на кровати, поверх одеял, в тонкой ночной сорочке и расплетала косу. Жарко растопленный очаг золотил светом ее фигуру, но при виде меня Элерис удивилась:

— Не думала, что ты сегодня придешь.

— Могу уйти.

— Не говори глупостей, Киран! Просто ты выглядел усталым, да и Алавар сегодня в замке. Я думала, вам будет о чем поговорить.

— Ему самому стоит выспаться. Дня два. А лучше три.

Элерис грустно улыбнулась:

— У нас всех часов шесть, а потом встреча с леди Ашайей. Ты же будешь там?

— Конечно. Если с утра ты меня растолкаешь.

Как будто у меня как у Клинка был выбор — хотя, конечно, был, я всегда мог сослаться на срочные дела, тем более их действительно много.

Я начал расстегивать мундир, в котором в натопленной спальне тут же стало жарко.

— Благородные Дома не хотели поддерживать борьбу с Мар-Шайалом, — сказал я, — но разумеется, готовы дать отпор Канлакару. Может, когда тот увидит нашу мощь, сам решит, что себе дороже воевать.

Элерис покачала головой:

— Менладрис слишком давно не показывал зубы. Нас считают мирными и изнеженными.

— Это было до появления королей-колдунов.

И я рассказал ей всё, что говорил мне Алавар, а Элерис внимательно слушала, продолжая расплетать косы. Когда ее волосы волнами ниспали на плечи, она вздохнула:

— Это прекрасно, но, если мы не овладеем Даром, он бесполезен. А времени учиться у нас нет. Возможно, это и понимала Нира: мы либо сможем, либо нет, подготовка бессмысленна.

Оставшись в рубашке, я присел на кровать рядом с сестрой и невольно поморщился: рана снова дала о себе знать. Элерис обеспокоенно посмотрела на меня.

— Больно, — тихо сказал я.

— Иди сюда, Кир.

Она обняла меня, укладывая в нагретые