— Это зависит не от меня. Мой владыка отказывается…

— Напишите еще раз. Уговорите.

— Это не в моих си…

— Уговорите.

Я понимаю, что он боится. И не уверена, что своего господина, а не меня.

Наконец, Илдан кивает и смотрит мне в глаза:

— Мой господин не отменит наступление.

— Но я хочу поговорить.

— Я напишу ему.

Когда посол уходит, я наконец-то позволяю себе расслабиться и откинуться на жесткую спинку кресла. Я знаю, что владыка Канлакара вряд ли пойдет на уступки, как леди Ашайя. Но мне нужно тянуть время — чтобы дать его Кирану на подготовку и атаку.

Сегодня несколько раз за день я смотрела на происходящее его глазами и видела, что в лагере Катариса Меврана не всё гладко. Значит, нам нужно время.

Я невольно улыбаюсь. Если потребуется, и это поможет, я вырву сердце у жены владыки Канлакара и заставлю его смотреть.

Ночь темна.

Ночь холодна.

Ночь полнилась звуками спящего лагеря. Мне кажется, я слышал чью-то далекую песню у костра, шепот… но возможно, это отголоски сна, где я наблюдал за Элерис и канлакарским послом.

Но что-то не так. Категорически не так. Я ощутил это чем-то в глубине себя самого, свернувшимся Даром, который зашевелился, будто предупреждая. Тонкой болью в висках, которой я научился доверять.

Быстро поднявшись, я оделся за считанные мгновения, помедлив только когда прицепил на пояс отцовский меч. Его эфес не был холодным, как полагалось металлу. Он нагрелся, как будто предупреждал о чем-то.

Я ворвался к Алавару и растолкал его. Надо отдать ему должное, сначала он явно хотел высказать всё, что обо мне думает, но увидев лицо при тусклой свече, вмиг посерьезнел.

— Что происходит?

— Я не знаю. Что-то плохое. Очень плохое. Но в лагере всё спокойно, посты молчат. Проверь магией.

Алавар кивнул и потер глаза, чтобы сосредоточиться. Он сделал несколько пассов руками и прикрыл глаза, шепча заклинания. В полумраке я видел, что его кожа начала слабо светиться, он едва заметно водил головой, как будто оглядывался.

А потом выражение лица Алавара неуловимо изменилось. Он распахнул глаза:

— Поднимай тревогу! Уртар и его люди на подходе. Маги прикрыли их щитами, поэтому разведчики не увидели.

— А наши маги?

— Мы не ожидали, что Уртар высунется из замка, а сам нанесет удар. Я к магам, сейчас разрушим этот щит. Но боги, он мощный. На стороне Уртара сильные маги.

Алавар уже натягивал сапоги, а я выходил из его палатки, когда услышал бормотание:

— Но не сильнее меня.

Над лагерем пронеслись сигналы тревоги, воины хотя бы успели взять мечи, когда из темноты на нас напали. Хорошо вооруженные воины — войско Уртара Мар-Шайала.

Я послал Катариса Меврана в северную часть лагеря, чтобы он руководил людьми, хотя его испуганный взгляд был красноречив. Джаген без разговоров кивнул, отправляясь в южную часть, пока я остался в центре. Младшего Меврана, Венара, я найти не смог, но и не особенно пытался. Слишком быстро перед нами встали другие задачи.

Когда боги гневаются на людей, они приносят огонь и кровь.

Сегодня огонь и кровь нес Уртар Мар-Шайал и его люди. Момент атаки рассчитали идеально: мы не успели подготовиться, не ожидали, что Уртар оставит укрепленный замок. Пока мы строили планы по осаде, он решил не тянуть. А мы слишком рассчитывали на то, что узнаем о его передвижениях заранее — и я подумал, что обязательно поговорю с Верховным Магом после, почему он не знал, что маги Уртара так сильны.

Если будет с кем говорить.

Я организовывал людей, но происходящее быстро превратилось в свалку и мясо. В кровь, хлюпавшую под подошвами сапог.

Отцовский меч оставался теплым, будто живое существо. Словно битва и пролитая на лезвие кровь разбудили его. И в тот момент, когда я пронзил первого врага, я понял, что это за артефакт. Он действительно мог фокусировать энергию, не знаю, как насчет магии, но точно Дар. Но главное, меч выкован и зачарован для битвы. Чтобы становиться продолжением умелого воина, чтобы разить его врагов и реагировать одновременно с обученным телом.

Клинок, созданный для такой ночи, как эта, полной боли, крови и оборванных жизней.

Над головами что-то хлопнуло во тьме, я не мог толком видеть, но знал, что это Алавар и его маги схлестнулись с воинами противника — и его магами. Они вели собственную битву.

Я ощущал это в воздухе, по напряжению, будто перед грозой. По тусклому шевелению откликнувшегося Дара внутри меня. Но я не рисковал его отпустить, не знал, к чему это приведет.

Мои люди умирали. Падали вокруг меня, смешивая свою кровь с грязью. Около тлевшего костра я заметил нескольких воинов — они успели схватиться за мечи, но даже не достали их. И теперь их мертвые застывшие лица смотрели распахнутыми глазами в небо, где расцветали магические огни.

Мы проигрывали. Мы умирали. Я мог понять это даже в хаосе ночи, в рваном ритме битвы.

Я не знал, скольких врагов успел поразить, обогнул наполовину завалившуюся в грязь палатку — и тут на меня буквально выпрыгнул Алавар. Его одежда была измазана кровью — но чужой. В руках он тоже держал меч, и я не сомневался, как сын благородного Дома, он отлично умел с ним управляться.

Я хотел спросить, что случилось, глядя на серьезное лицо Алавара, но он, ни слова не говоря, просто схватил меня и в сторону и увлек к палатке. Где около порванной ткани мы оказались чуть в стороне от сражений. Рядом в грязь упал воин, видимо, мертвый. И во тьме, расцвеченной отсветами пожаров и магическими огнями, я не мог понять, наш это боец или Уртара.

— Закрой глаза, — грубовато сказал Алавар, его рука цепко держала меня за локоть.

И когда я опустил веки, то магией он показал мне, что творится дальше. Маги Ордена как раз осветили небо очередными вспышками, видимо, повинуясь приказу Алавара. Чтобы показать ему полную картину поля боя.

Чтобы показать мне.

Я не знал, сколько их. Но быстро понял, что нас теснят и долго мы не продержимся.

— Уртар вывел все свои войска, — сказал я, открывая глаза.

Алавар кивнул:

— Хочет разбить нас одним ударом и вернуться в замок.

— Пока у него выходит. Ты можешь показать мне Катариса и Джагена? И передать им распоряжения.

— Маги могут.

Я снова закрыл глаза, следуя за магическим взором Алавара, находя заляпанного грязью и кровью Катариса Меврана, отступающего и не знающего, что ему делать. Яростного Джагена, который врезался во врагов.

Отдав для них приказы, я посмотрел на Алавара:

— Оставайся здесь, пусть маги делают, что могут. И держи центр.

— А ты?

— Попробую забраться дальше. И спустить с привязи псов.

Глаза Алавара расширились, когда