– Ты не должен был.
– Неправда.
– Ты зря пришел.
– Зря? – Аргон прищурился и попытался встать, но не нашел в себе сил. Он понуро стоял на коленях посреди Каменного Круга и чувствовал странную пустоту в сердце.
Глаза отца смотрели грозно. Но почему? Что он сделал?
– Ты пообещал встретить меня на утесе, но когда мы вернулись, тебя уже не было. Ты меня обманул.
– Мне пришлось уйти.
– О чем ты думал? Почему пошел на поводу у Алмана, у Осгода, у…
– Не тебе меня учить, болван, – прогремел Эстоф. Ветер вихрем кружился над их головами. – Наши пути разошлись, вот и все.
– Вот и все? – В груди защемило, кулаки сжались. Вся злость, что копилась в юноше ночами, минутами, вздохами, милями, вся она вырвалась наружу и полыхнула в его ярко-зеленых глазах, словно пламя. – Я бы жизнь отдал, чтобы вернуться назад, чтобы никогда не пускать тебя на земли Арбора, остановить это безумие и спасти тебе жизнь! Мне трудно дышать, говорить и есть. Меня воротит от одной лишь мысли, что я жив, а ты…
– Аргон…
– Ты пообещал мне!
Сильф неожиданно превратился в сломленного мальчишку: он опустил голову, и волосы закрыли его лицо. Аргон почувствовал, как невыносимая боль скребется изнутри. Он так хотел отомстить!
– Ты должен не отомстить, – сказал Эстоф, подойдя к сыну, и тот вновь посмотрел на него, – ты должен исправить. Аргон… я не узнаю тебя.
– Я сам себя не узнаю.
– Я учил тебя избегать кровопролития.
– Иногда выхода нет.
– Да что за вздор? – возмутился отец, недовольно нахмурившись. – Уметь пользоваться клинком и использовать его – разные вещи.
– Знаю.
– Клинок оберегает, а не атакует.
– Я знаю! – закричал Аргон и подался вперед. Он прокручивал в голове слова отца день за днем, раз за разом. Это единственное, что у него осталось – воспоминания.
– Тогда почему ты забываешь меня? – тихо спросил Эстоф.
– Я не забываю.
– Забываешь. С каждым вздохом ты все меньше походишь на меня. Мы не дикари.
– Но я должен отомстить.
– Ты должен вспомнить, кто ты такой.
Аргон помотал головой, не понимая, как унять жуткую боль, как заполнить пустоту, которая образовалась в груди после смерти отца. Он любил его, в его жизни было так мало близких людей, но отец…
– Помоги мне встать, – попросил Аргон, шмыгнув носом, – у меня сил нет.
– Значит, найди их.
– Просто… просто подай мне руку.
– И не подумаю. Ты сам упал на колени. Сам и поднимайся.
Аргон разозлился, но не удивился. Эстоф не пошел бы на поводу у сына, даже если бы ураган вернулся в Дамнум, норовя разрушить оставшиеся целыми хижины.
Аргон стиснул зубы, напрягся и оттолкнулся руками от земли. Все тело заныло, по спине пробежали мурашки, в глазах потемнело, как после крепкой выпивки. Но Аргону нельзя было давать слабину. Только не при отце. Предводитель часто задышал. Тяжесть в груди потянула обратно, но он поднимался все выше и выше и вот наконец отважно расправил дрожащие плечи. Правда, когда он поднял голову, чтобы посмотреть на отца, того рядом уже не было.
– Отец? – позвал юноша, шагнув вперед, но рука провалилась в пустоту.
Аргон закрыл глаза, а когда открыл их вновь, то оказался в теплой комнатушке, из которой несколько минут назад убегал во сне. Он очнулся там, где не хотел находиться. В реальности.
* * *Аргон не спал целую ночь. Его отвели в покои, где Хуракан велел ему отдыхать и набираться сил, но он, не смыкая, сидел на краю скрипучей кровати. В камине трещал огонь, и в комнате было невероятно душно, но встать, чтобы открыть окно, не было сил, потому Аргон смотрел сквозь стекло на бескрайние холмы Станхенга и задавался вопросом, почему ночь продлилась всего несколько часов.
Собравшись с духом, Аргон встал с постели, прихрамывая, подошел к камину и облокотился о каменную плиту. Он вспомнил огненного червя. Вспомнился ему и меч, и то, как умело он им орудовал и как кровь стекала по клинку. Так просто было вспоминать об этом… и так тяжело забыть.
Внезапно дверь распахнулась, но Аргон даже не шевельнулся. Без стука войти к нему мог только один человек, и тратить силы на лишние реверансы не было надобности. Ксеон закрыл за собой дверь и спрятал руки за спину.
– Как отрадно, что ты все еще с нами.
– Я тоже рад тебя видеть. – Аргон слегка улыбнулся.
– Ты рано проснулся.
– Я не ложился.
– Надо попросить Хуракана принести тебе отвар, чтобы раны не болели так сильно.
– Дело не только в них. – Аргон проковылял по комнате и не без труда поднял серебряный графин с вином. Его рука дрожала, когда он наполнял кубок, а когда сделал глоток, несколько капель скатилось по подбородку. – Цепи… Они привезли их?
– Да.
– Значит, Вольфман не такой дурак, как мы думали.
– Зато на твой счет мы ошибались. – Ксеон недовольно прищурился. – Я понятия не имею, чего ты добивался, но не кажется ли тебе полной бессмыслицей отдать жизнь за псевдокороля, торопящегося на тот свет?
– Видимо, не кажется.
– Ты лишился рассудка?
Ксеон рассерженно отвернулся и отошел в сторону, будто действия Аргона не просто выводили его из себя, а по-настоящему ранили.
– Я не собирался умирать, – отмахнулся Аргон, – но все вышло из-под контроля.
– Что именно?
Аргон попытался подобрать нужные слова, но не смог. Он и сейчас хотел отомстить за отца. Но теперь ему казалось, что в пустыне не он, а кто-то другой размахивал мечом.
– Один из санов, умирая, сказал, что они не выполняют приказы Алмана. – Аргон сменил тему и поймал взгляд Ксеона. – Он говорил про женщину.
– Женщину? – недоуменно переспросил тот.
– Да, и такой властью в Арборе обладает лишь…
– Офелия Барлотомей из рода Уинифред!
– Верно. Если огненные саны заключили союз с Арбором, то единственная женщина, имеющая право говорить с ними от лица короля, – его супруга.
– Но ведь ты сказал, они не выполняют приказы Алмана. Тогда почему они выполняют приказы Офелии?
– Именно это меня и волнует.
Ксеон давно перестал понимать ход мыслей Аргона. Иногда ему казалось, что тот бросается с головой в неприятности специально, чтобы кому-то что-то доказать или выглядеть отчаянный храбрецом. Бывало, он переходил черту и заставлял Ксеона делать это вместе с ним.
– У нас тут тоже… кое-что произошло, – выдохнул Ксеон. Аргон, прижав кулак к грязной рубахе, облокотился свободной рукой о высокую спинку стула.
– О чем ты?
– На днях мы исследовали город вместе с королевой и Миленой де Труа.
– Королевой?
– Да. С королевой Эльбой.
– Точно, – Аргон почему-то поджал губы, – все никак не могу привыкнуть.
– На нас напали наемники Алмана. Я не знаю, как они попали в город и как узнали о том, что мы покинем замок. Но они убили стражников и…
– И?
– И едва не оставили Станхенг без королевы.
Аргон уставился на полыхающий огонь, прищурив зеленые глаза. Оказывается, Вольфман мог
