Эльба стиснула пальцами простыню и открыла глаза. Она почувствовала прилив сил, заставивший ее кровь воспламениться в жилах. Если больше в ее жизни и не было смысла, она собиралась его найти, и она сделает это, как только тело восстановится. Как только она сможет подняться на ноги, чтобы отправиться в Эридан, проститься с отцом и навсегда избавить Калахар от угрозы появления Огненного всадника – Лаохесана Опаленного.
Эпилог
Герард прибыл в Дамнум спустя пару недель. Вместе с четырьмя солдатами они набрали хвороста и соорудили помост на краю утеса, с которого открывался вид на океан. В глазах Герарда была видна неуверенность. Он никогда прежде не хоронил людей, особенно сильфов, и руки у него дрожали. Он сжимал в пальцах два круглых камня и глядел на тело рыжеволосого предводителя, не скрывая ужаса.
– Ну что ты возишься? – спросил его один из воинов. – Выполняй приказ.
– В Вудстоуне людей не сжигают.
– Зрелище паршивое, но не можем же мы его тут оставить.
– Он Альфреду жизнь спас, – неожиданно сказал круглолицый солдат. Шея у него была красная и покрытая ожогами. – Так что оставлять мы никого не станем, а похороним как положено. Не можешь поджечь, так я сам подожгу!
Он двинулся к Герарду, но тот отпрянул назад и протянул:
– Все, я понял, понял.
Мужчины стояли вокруг костра. Ветер завывал над их головами, а волны беспечно бились о край скалы, словно охлаждали ее от палящего зноя. Герард поджег хворост, тут же отбросил камни и отступил в сторону, наблюдая за тем, как огонь расползается по сухим веткам. Королева Эльба казалась убитой горем, когда увидела тело сильфа на телеге. Она, возможно, потеряла близкого человека, но сейчас Герард думал лишь о том, что Аргон – а точнее, его тело – горел так же, как и хворост. Бледная кожа потемнела, на лице появились раны, от которых отслаивалась кожа. Герард зажмурился, чувствуя искреннее сожаление, и отвернулся.
Интересно, как он умер? Его смерть была быстрой? Или он мучился в агонии? Вспомнил ли он лица близких? Вспомнил ли он хоть что-нибудь?
Раздался оглушительный треск, и Герард недоуменно обернулся. Костер разгорелся с такой силой, что теперь тела и вовсе не было видно. Оранжевое пламя вилось вокруг помоста, пожирая хворост, и шипело, словно живое.
– Что это с ним? – спросил солдат, вглядываясь в огонь. В какой-то момент костер заполыхал с такой силой, что воины попятились назад, чтобы не обжечь свои носы. Они в растерянности переглянулись, а Герард пролепетал:
– Пламя совсем свихнулось.
– Пламя не живое, чтобы рассудка лишаться.
– Да оно сейчас…
Деревянный помост с треском развалился, подняв облако пыли. Огонь яростно зарычал, будто настоящий зверь. Его языки потянулись к небу. Мужчины завороженно молчали, костер вспыхнул еще сильнее, а затем вдруг резко погас, оставив после себя черную дымку.
Герард ошеломленно прищурил глаза, ничего не видя и ничего не понимая. Он настороженно наклонился, пытаясь рассмотреть хотя бы какие-то остатки тела и углей, но заметил лишь груду серого пепла. Он прохрипел:
– Видимо, у них действительно какой-то обряд особый проводится.
– У кого? – равнодушно переспросил солдат.
– У сильфов.
– Надо еще по ветру развеять.
– Да как будто ветер сам не разберется, что ему делать. Тут ведь край утеса.
– Мы должны…
Герард замолчал. Сердце ухнуло куда-то вниз. Он сделал шаг вперед, вытянул шею и испуганно застыл. Слова застряли в горле.
Он протянул перед собой руку, а потом порывисто прижал ее к груди.
– Что там? – отмахиваясь от дыма, спросил круглолицый солдат. – Что ты увидел?
– Пепел.
– Ну и что с того?
– Пепел… он шевелится.
