– Воспользуюсь-ка я моментом, пока ты не можешь ответить и уже лишилась когтей, и напомню, что ты была уверена, будто не стоит есть демоническое яблоко. И ошиблась. Так вот… – Он глубоко вдохнул. – Я же говорил.
– Дурак, – пробормотал ветала.
Я зарычала и, собрав ускользающие силы, ударила принца лапой под колени. Охнув, он кувыркнулся по земле.
– Что ж, – прохрипел, перекатываясь на живот, – приму твое молчание за согласие.
Затем сел и заправил за ухо прядь темных волос. Даже с лицом, перепачканным грязью, Викрам выглядел по-королевски. Длинные ноги он скрестил перед собой, спиной откинулся на каменный выступ, будто все так и задумывалось и выступ этот создали специально для него.
Отвернувшись, я оглядела Грот Нежити, похожий на иссохший водоем между двумя отвесными скалами. Белые костяные деревья тянулись из земли, будто тонкие пальцы. Камни цвета киновари покрывали пятна лишайника и блестящие, словно масленые бутоны. Луна с неба исчезла. От одного вида этого места у меня шерсть вставала дыбом. Все же Грот никогда не считался совсем уж мифом. Порой разведчики, возвращаясь в Бхарату, рассказывали о нем. Как их дразнил и запутывал ветер. Как ступившие на эту землю отказывались уходить или пропадали бесследно. А те, кого утаскивали отсюда силой, менялись навсегда. Тут и там валялись тому подтверждения. Груды доспехов. Даже кое-какое оружие. Я пробиралась сквозь мусор, отбрасывая ржавые железки, пока не нашла тупой кинжал. Лучше, чем ничего. Взяв его в зубы, я вернулась к своим спутникам.
Викрам не сводил глаз с Грота.
– Долго еще будет действовать демонический фрукт?
– Она вот-вот обернется, – раздраженно фыркнул ветала. – Не гляди так разочарованно, лисье высочество. Ты думаешь, что для сражения здесь нам необходима демоническая сила. Но сражаться не нужно. Нужно смотреть. Прежде чем попасть к главным вратам Алаки, придется миновать еще две двери: Грот и Перекресток.
Я вспомнила строки из рубина: «Алака там, где вас снедают воспоминанья, Алака там, где нет пощады глупцам и трусам». И что из этого про Грот?
Холодный ветер пробирал до мурашек. Я чувствовала, как освобождается мой разум, как сжимается тело. Мощные демонические мышцы теперь обхватывали совсем узкие плечи, тонкие кости. Мир потускнел и уменьшился.
«Ох», – подумала я и в тот же миг услышала свой скрипучий голос:
– Ох.
А затем:
– О нет.
Уцелели на мне только сандалии да ожерелье Майи. Туника болталась на теле разодранными полосками. Викрам вдруг уставился мне за плечо, будто разглядел там что-то крайне интересное, а ветала взвизгнул и прикрыл лицо своими рваными крыльями.
– Дай шервани, – потребовала я.
– Как можно отказать в столь любезной просьбе, – пробормотал Викрам, пялившийся в сторону так, будто от этого зависела его жизнь.
Но шервани снял и бросил мне. Стряхивая с плеч остатки туники, я не сводила глаз с его лица и едва не задыхалась от благодарности.
Большинство мужчин без зазрения совести пялились бы в открытую. А некоторые и взглядами бы не ограничились. Слишком многие бхаратцы считали, что тело женщины ей не принадлежит, и это всегда выводило меня из себя. Но в тот единственный раз, когда я попыталась хоть что-то исправить, я лишь навредила.
Тогда я высекла солдата, который силой зажал в углу юную служанку. К счастью, подоспевший Арджун вовремя оттащил его, и девушка сбежала.
– Радже Сканде плевать! – кричал солдат под хлесткими ударами плети.
– Я похожа на своего брата? – ухмылялась я.
В тот день я жутко собой гордилась. Словно могла защитить всех и каждого. Но Сканда прослышал о моих словах, и тем же вечером служанку привели в его покои. Я узнала обо всем лишь на следующее утро, когда она остановила меня по пути в казармы. Глаза ее блестели от слез.
– В другой раз избавьте меня от своего милосердия, принцесса.
С тех пор меня без конца терзала мысль о том, скольким людям я причинила зло, всего лишь пытаясь их защитить. Я на миг прикрыла глаза. И наконец натянула шервани.
– Как тебе видок? – спросила, повернувшись к Викраму.
Он моргнул, до сих пор на меня не глядя:
– Отличный. Ничего лучше в жизни не видел.
– Рада за тебя, Викрам. Ибо можешь больше ничего и не увидеть.
Я подхватила кинжал и прошла мимо принца к ветале, что, напевая, рисовал в грязи круги и звезды.
– Держи слово, нечисть. Доставь нас в Алаку.
– Ну вот, – вздохнул он, подползая к нам. – Разве я не говорил, что это вопрос точки зрения? И разве я не благородный труп? Наклонитесь ближе. Еще ближе. Расскажу вам кое-что.
На меня упала тень Викрама, когда мы оба присели перед веталой. Тот приподнял свои ободранные колени, открыл рот, будто собираясь говорить, а потом… плюнул нам в глаза.
Я отшатнулась. Один глаз жгло, и я потерла его рукой.
– Я тебя даже без кинжала прикончу, – прорычала ветале.
– Только бы не ослепнуть, – простонал Викрам, тоже натирая кулаком глаз.
Я попыталась ткнуть его локтем, но промахнулась и потеряла равновесие.
– Не благодарите, – пробормотал ветала.
Я вновь коснулась левого глаза – того, в который тварь плюнула, – и поняла, что он странно холодный на ощупь. Мы с Викрамом уставились друг на друга.
Один из его карих глаз теперь был ярко-зеленым. Я вглядывалась в его лицо, замечая то, чего не видела еще несколько мгновений назад. Угасающий свет сделал его резкие, но красивые черты потусторонне прекрасными. А стоило нашим глазам встретиться, как у меня перехватило дыхание. В глубине его зрачков проплывали образы… Женщина с серыми прожилками на висках и пучком синих цветов в руке, толстый император с однокрылой птицей на плече. Пустые колыбели и мрачные коридоры. И мальчик. Мальчик, который держался так, словно внутри его бушует шторм, пронизанный вспышками света. Викрам тоже казался встревоженным. Он хмурился, а когда опустил взор на ожерелье Майи, то и вовсе изумленно приоткрыл рот.
Что выдали ему мои глаза?
Он вдруг повернулся и потрясенно выдохнул:
– Боги.
Проследив за его взглядом, я и сама испытала ужас.
Раньше Грот казался безжизненным и пустынным. Теперь он кишмя кишел разномастными тварями. Они цеплялись за белые кости деревьев, но не болтались на ветвях мертвым грузом и не стояли столбами, а бодрствовали и беспрестанно шевелились.
И все как одна смотрели прямо на нас.
– Ну же, скорее, – заныл ветала. – На кону, знаете ли, не только ваши глупые жизни.
Прикрыв глаз, в который он плюнул, я еще раз оглядела Грот и не увидела ничего, кроме все тех же костяных деревьев. Но стоило прикрыть другой глаз, и вокруг, скрежеща зубами, завозились скрюченные тела.
– Один глаз видит иллюзию… другой смотрит сквозь нее, – тихо произнес Викрам.
– Тогда почему мы?.. – Я осеклась.
Викрам поймал мой взгляд и быстро отвернулся. Почему мы увидели друг друга насквозь, будто мы всего
