9

Принцесса-зверь

Викрам

Стоило обернуться, и паника когтями впилась в кожу.

Вот и все.

Викрам умел изображать спокойствие, но сейчас им и не пахло. В дверном проеме стояла троица ванар, направив на пленников луки с натянутыми резными стрелами.

– Прежде чем отправиться на верную смерть, я хотел бы услышать, в чем мы провинились.

– Зачитай список преступлений заключенных.

Желтый ванара прокашлялся.

– Украли наш фрукт!

Серый ванара кивнул:

– Дальше.

– Дальше? – нахмурился желтый. – В смысле? Они еще что-то сделали?

Викрам покосился на Гаури. Она смотрела на него из темного угла камеры, сгорбившись и покачивая головой точно животное. Ярко-золотой сок блестел на ее губах и стекал по подбородку, черные зрачки перекрывали радужку глаз. Она двигала руками, пыталась что-то сказать Викраму, а потом он увидел…

Когти. Из кончиков ее пальцев торчали когти. Бедра изгибались под невообразимым углом, словно задние лапы. И сандалии тоже были разорваны когтями. Она горбилась не от боли. Она сидела на корточках, потому что превращалась в демоницу. Взгляд ее переполняла ярость.

«Используй меня», – велела она беззвучно.

– Хватит этой чепухи! – воскликнул серый ванара. – Сейчас вы пойдете с нами…

– Оценит ли ваша королева столь извращенный суд? – спросил Викрам. – Думаю, ей будет стыдно, что вы вот так распоряжаетесь ее наследием.

Желтый ванара болезненно взвизгнул, как раненый зверь, и повернулся к соседу:

– Ей будет стыдно, брат?

Гаури за спиной Викрама вспарывала когтями землю. От паники путались мысли. Не бросится ли она первым делом на него, если потеряет разум? Пока ванары спорили, Викрам оглянулся. Глаза Гаури не изменились, хотя на макушке появились мохнатые уши леопарда, а во лбу сверкали диковинные рога. Она вскинула голову, обнажила в оскале зубы и зарычала-заговорила: «Используй. Меня».

И прямо на глазах… выросла. Туника разорвалась в клочья, но это было неважно, ибо на месте кожи уже переливалась золотистая шерсть.

Гаури поднялась, и теперь ростом превосходила мощных скакунов, а столь широкая спина посрамила бы и медведя. А потом она взревела. Ветала рассмеялся и не успокоился, даже когда от грохота, сотрясшего темницу, повалился с железного дерева на пол.

– Она съела плод! – ахнули ванары.

– Нет… – ужаснулся серый.

А Викрам лишь хмыкнул.

Слишком поздно.

В Гаури не осталось ничего человеческого, кроме этих сияющих глаз. Позади нее метался из стороны в сторону хвост снежного барса.

«Пора», – сказала она одним взглядом.

Викрам бросился вперед, подхватил веталу и запрыгнул Гаури на спину. Вдруг почудилось, будто из каждой тени в королевстве Кишкиндха донесся тихий радостный смех. Ванары выпустили стрелы, но Гаури переломила их зубами.

– Ветала! – рявкнул Викрам. – Мы сдержали слово! Сдержи свое, не теряй чести!

Ветала вздрогнул:

– Чести? Мог бы найти мотивацию получше чести. Попробуй что-нибудь пособлазнительнее. Вроде полуголой дамы или чана с козьей кровью.

– Указывай дорогу!

– Хорошее чудовище. – Ветала похлопал Гаури по массивной голове, и она зашипела. – Плохая кошка. – Затем он лизнул палец и воздел его над безветренным пространством. – Нам в стену.

– Ты в своем уме? – спросил Викрам.

– А что?

– Прямо в каменную стену?

Еще одна стрела распорола воздух, но Гаури сбила и разломала ее пополам огромной лапой. Викраму послышалось, будто в животе ее клокочет смех.

– С дороги, или умрете, – сказал он ванарам.

Гаури сорвалась с места, устремившись к серой стене перед ними.

«Раз».

Желудок выворачивало наизнанку. Викрам не хотел расшибиться насмерть о камни. Он вообще не хотел умирать.

«Два».

Ноздри забивал кислый запах. И Викрам уже представлял, с каким звоном разлетятся на осколки прекрасные рога Гаури.

«Три».

Шерсть ее блестела, по мощному торсу струился свет. Викрам усилил хватку, готовясь к удару…

Но удара не было.

10

Чаша сочных воспоминаний

Гаури

Я не знала боли. И страха.

Когда тело мое обросло шерстью, а ногти изогнулись когтями, я поняла, что значит оголиться до самого нутра. Это значит, увидеть мир таким, какой он есть. Я содрала кожу и выпустила наружу то, что всегда таилось, трепыхалось и дремало во мне: зверя. Чудовище. Миф. Девушку. В чем между ними разница?

Последней мыслью перед оборотом промелькнуло в голове загаданное желание. Свобода. Истинная свобода. И пусть я не могла произнести его вслух, но чувствовала, как тяжесть заветных слов наполняет меня изнутри, давит на зубы. Желание стало сияющей линией, границей, которую мой разум не пересечет, дабы я не потеряла себя навеки.

Мы мчались прочь, и я наслаждалась каждой секундой. Я видела, ощущала ароматы и вкусы. Слизывала звездный свет с потоков воздуха. Наблюдала, как полночь переваливается через горный хребет. Когда мы прорвались сквозь стену, на миг я решила, будто потеряла Викрама, но затем уловила его запах. От него пахло желанием и сокровенными мечтами, и от этого мое потускневшее человеческое «я» бросило в жар.

– Беги навстречу запаху смерти, прелестное чудовище, – погладил меня по голове ветала. – Грот Нежити – первый рубеж королевства Куберы.

Найти нужные нотки было несложно. Запах смерти уже пропитал мир вокруг, но все же пришлось потрудиться, чтобы унюхать основной его источник. Я шарила по земле, поднимая клубы пыли и выискивая отголоски смрада разложения – бледных грибов, изгибов тени в клубке света, сдавленных звуков, что впивались в уши, точно затупленные зубы эха.

А обнаружив, ринулась к цели. Не знаю, как долго я бежала. Бежала, пока не стихли крики животных. Пока не исчезли запахи. Вот она, смерть – отсутствие всего. В Грот Нежити я ворвалась во все еще зверином обличье. Только когти уже уменьшились. И рога отвалились где-то по дороге. Действие демонического фрукта быстро сходило на нет.

Я сбросила со спины всадников, будто тяжелый плащ. Ветала рухнул на землю, извергая проклятия, Викрам же невозмутимо поднялся и только отряхнул