Прокопий Аввакумович тоже поздравил царевну и пообещал немедля отписать на родину. Государь счастлив будет, хоть и занят сейчас с лихвою.
Что у него? Да пустяк. Война с Турцией.
* * *Война разразилась не на пустом месте.
Освоение Закавказья проходило спокойно только до поры до времени. Пока не было толкового великого визиря. После Гуссейна-паши особо ни один не приживался. То проворовывались, то оказывались откровенными дураками, которых гнать стоило половой тряпкой. И – гнали. Иногда со смертельным исходом.
Сулейман достаточно прочно сидел на троне, опираясь на реформированную гвардию, остатки янычар бунтовать не рисковали, флот успешно самофинансировался за счет кораблей христиан, купцы торговали, но оставалось еще одно звено.
Рабы.
Раньше непрерывный их поток шел от татар. Крым поставлял Блистательной Порте львиную долю всех рабов на любой вкус, цвет и размер. Сейчас же, благодаря гнусным русским собакам, источник иссяк. А рабы-то требовались. Потому как товар достаточно активно портящийся.
Потрошить европейцев?
Турки так и делали, но это не удовлетворяло всех потребностей. А потому усилился их натиск на Закавказье, особенно на Грузию, страдала и Персия.
Первому это надоело его величеству Ираклию. Царю Картли. А еще у него были возможности это пресечь. Как-никак, его жена – сестра государя московского, сам он жил на Москве долгое время, двое детей его сейчас учились на Руси, в царевичевой школе. И как тут не попросить шурина о ма-аленькой услуге?
Алексей Алексеевич тут же согласился и дал отмашку царевичу Владимиру. А уж тот принялся обустраиваться на местах. Официально – для защиты от турецких набегов. Для этого строились крепости, устанавливались пушки, бороздили пространство Черного моря корабли.
Туркам сие резко не понравилось, и они выразили протест.
Русские на протест вежливо ответили, что родственные связи сильнее всего. Как же родне да не помочь? Так не будет! И предложили уважаемым туркам не бегать в эту сторону.
Турки, считающие (и не без оснований) все Закавказье своей личной вотчиной, сильно обиделись и не пожелали сносить обиду. Вместо обиды они снесли одну из построенных крепостей.
Тут уже обиделся царевич Владимир – он, понимаешь, строит, а кто-то ломает? А ну брысь из моей песочницы! И на море начали пропадать турецкие корабли. Плыли – и нету. А где пропали, на кого наткнулись? Неизвестность. Ну так на то и море – Черное, что все черным-черно в их судьбе.
Султан почему-то (враги наврали, точно!) решил, что в пропаже кораблей виноваты русские, и заявил, что еще раз такое повторится – и он войну объявит. А море есть море… Как будет писаться в сводках – от неизбежных на море случайностей.
Так что война грянула.
* * *Конец августа.
– А хорошо, – заметил Алешка, вытягиваясь во весь немаленький рост прямо на чисто выскобленной палубе из золотистых досок.
– А то ж, – согласился второй воспитанник царевичевой школы – Михайла. Он ложиться не стал, резонно полагая, что долго им полежать не дадут. Так уж устроен мир – будь ты хоть семи пядей во лбу, а на корабле, куда попадаешь на практику, сначала все равно: подай-принеси-пошел вон, сопляк, – не путайся под ногами! Этого не изменить, пока сам не добьешься, чтобы тебя уважали. Это естественно.
Вот Алешка – боярский сын, а Мишку к дверям приюта подбросили. Добрая царевна Ирина такие по всей стране устроила. Там и поесть можно, и переночевать, а коли у девки грех приключился, так она и маленького может под дверь подложить. Все лучше, чем выкинуть! Стоит ли грех на душу брать? Вот Мишку и подкинули. Мелкого совсем, двух лет от роду. Это сейчас он вымахал, что та оглобля.
Оба парня хотели связать свою жизнь с морем, оба легко подружились, несмотря на разницу в положении, да та и не имела значения в стенах школы. Все одеты в одно и то же, всех учат одинаково, а подзатыльники могут и княжатам доставаться! Что там!
Государыня царевна Софья (почему-то никому и в голову не приходило назвать ее боярыней Морозовой) вообще могла любого со двора прогнать, и никто ей возражать не смел. Правда, был один случай несколько лет назад, с воровством, но…
Мысли Алешки оборвал тычок друга.
– Лешка! Корабли!!!
Парень подлетел на палубе, вгляделся в даль… И побелел на глазах, что та мука.
– Мишка, давай к капитану.
– Что там? – глаза у друга были куда как лучше Мишкиных.
– Турецкие галеры.
– Черт!
Мишка мгновенно исчез с палубы, а Алексей продолжил вглядываться в даль. Ох, плохо. У них тут стоят их фрегат на двадцать пушек да два парусных кораблика поменьше, каждый на восемь пушек. А у турок даже сейчас видно – кораблей пятнадцать, никак не меньше. И половина – крупнее их судна.
Галеры, конечно, но доставить неприятности они могут. Что же делать?
Ответ дал капитан Молотов, вылетевший на палубу:
– К бою!!!
Заиграла боцманская дудка, матросы бросились по местам, на мачте взвились флаги – и такие же флажки взмыли на мачтах двух русских кораблей.
Они собирались принять бой.
Они могли отойти вверх по Днепру, могли пропустить турецкий флот – и остаться в живых. Могли.
Но они принимали бой[27].
* * *Турки приближались. Нагло, спокойно, самоуверенно. На мачте турецкой галеры взметнулись флаги. Почетная сдача.
Мишка стиснул зубы. Посмотрел на капитана. Неужели?
Молотов даже не колебался.
– Мы принимаем бой! Того, кто попробует бежать или струсит, – я сам расстреляю! Пуля труса всегда найдет!
Матросы ответили согласными криками. Не все, это верно, но стоит ли тратить время на трусов?
– Открыть огонь!
Ядро предупреждающе шлепнулось в воду. Пока еще далеко от галер.
Пока.
Мишка перевел дух. Воспитанный в царевичевой школе, он бы скорее умер, чем сдался. А вот Алексей явно поплыл. Задергался, забегал глазами по сторонам.
– Они же нас…
Звонкий подзатыльник от боцмана оборвал его на полуслове.
– Подбери сопли, селедка! По местам!!!
Мальчишки опрометью бросились на орудийную палубу. К пушкам. Им найдется забота. Подносить порох, воду, да много еще чего. А вот на палубе им делать нечего. Малы еще.
Алексей оглянулся на друга.
– Миш, они же нас… шансов нет.
Мишка махнул рукой.
– Двум смертям не бывать, одной не миновать!
– Если что – надо прыгать за борт и плыть. Авось уцелеем.
Мишка только фыркнул. Уцелеем! Да выловят тебя турки из воды! Еще и поиздеваются! Нет уж, коли дойдет до абордажа, надо будет тут и сдохнуть. Только с собой забрать побольше врага.
Высказать это Михаил не успел – корабль застонал, запел, разворачиваясь под ветер. Развернулись и заплескались белые паруса. Так говорили в их школе, и только сейчас он понял, что это значит.
Галеры не зависели от ветра. У турок больше кораблей, больше людей… они не жалели рабов, которые сидели на
