Вот она – королевская власть с ее побочными эффектами. Уильям, герцог Глостерский, старший и единственный сын Анны и Георга, крепким здоровьем не отличался. Так что запасной вариант никому не повредит.
Мало получить престол! Усесться на трон всяк дурак сумеет! А вот ты сохрани нажитое! Преумножь, передай детям… Тогда и посмотрим, чего ты стоишь.
Георг еще долго рассыпался в благодарностях, потом косяком пошли придворные, но наконец Анна выгнала всех и осталась в спальне одна. Не считая спящего в колыбельке ребенка. И тогда произошло нечто странное, что не вошло ни в одну английскую хронику. А может, и вообще нам только показалось.
Анна медленно встала, стараясь не нашуметь, подошла к колыбельке, полюбовалась на малыша и поправила кружево вокруг крохотного личика. Непохожего, увы, на Стюартов. Но это и неважно. Подходящие портреты и подходящие лица найти несложно, она с этим справится.
– Спи, малыш мой, спи, родной… Будем надеяться, кровь Рассела окажется крепче, чем кровь Георга. Ты вырастешь, Бог даст, станешь королем… Жаль, что ты совсем не похож на меня, больше на отца, ну да ладно, справимся. Герцог никогда не узнает правды, это я обещаю.
Разумеется, такого быть не могло.
И королева спала в своей кровати, и никто ничего не говорил, и уж конечно, королева Англии может рожать детей только от супруга, и никак иначе.
Сон. Просто сон…
* * *Обычно коронации венгерских королей происходили в Буде. Ферек туда ехать не собирался. Мукачево, и только Мукачево. Вам что-то не нравится? Можете не приезжать.
Но гости ехали и ехали. Чтобы увидеть последнего из Ракоци, чтобы увидеть его мать, Илону Зриньи, да и знаменитую корону – тоже.
Корону Святого Стефана все же удалось выкупить у Леопольда. Точнее, он думал, что отдает ее, как гарантию займа одному надежному человеку. Бывают времена, когда и императоры не брезгуют деньги занимать. А ростовщики, будь они хоть трижды титулованными, народ такой… всегда требуют деньги под что-то осязаемое. Императорское слово – хорошо, конечно, но мало, мало…
Так вот и оказалась корона в руках ростовщика, а потом и в Мукачеве. Ростовщика, конечно, пришлось убирать, из реки выловили его изуродованное тело, а что на Русь вернулся один боярский сын, который путешествовать ездил, – кому какое дело?
Конечно, Леопольд обо всем быстро узнал и был в гневе, но… Поздно.
Так что Ферека короновали ясным осенним днем. Сверкали золотом листья, сверкали волосы Натальи, сверкала древняя корона, которая отныне будет храниться в Мукачеве. Но ярче золота блестели глаза Илоны Зриньи.
Сегодня исполнялась ее мечта, мечта ее мужа, ее предков. На голову ее сына ложилась древняя корона. Значит, она жила не напрасно. Да, теперь и умереть можно. А лучше – жить! Жить долго и увидеть эту же корону на голове своего внука!
Илона подняла голову и послала выразительный взгляд Прокопию Аввакумовичу. Этот мужчина не мог встать рядом с ней, как Ференц, как Имре, но сколь много он сделал для ее страны? Любовь в темном взгляде мешалась с чувством благодарности. И ответный взгляд Прокопия был исполнен тепла.
Здесь и сейчас мужчина вспоминал долгие дни отцовской ссылки, холод, страх, боль, унижения… Стоило ли проходить через это? И глядя в глаза Илоне Зриньи, глядя на коронацию черноволосого юноши, Прокопий отвечал себе: стоило.
«Благодарю тебя, Господи. Ты ведь меня из любого храма услышишь, правда? Всем сердцем спасибо тебе!»
* * *– Соня, тут шурин помощи просит.
– Который шурин? – уточнила Софья. Стараниями отца сестер у них было много. А лично ее стараниями незамужних среди них ни одной не осталось. Так что гадать можно было долго и упорно.
– Испанский.
– Что не так у дона Хуана?
– Читай.
Письмо пришло Алексею, но чтобы тот не поделился с сестрой?
Софья прочитала письмо от испанца с громадным интересом. И с неменьшим – вложенную туда записочку от Машки. Сестра просила прислушаться к просьбе мужа. Это-то понятно, Испания кучу денег получает от колоний. Оборви эту пуповину – и проблем не оберешься, а там сейчас и так проблемно. Мало Людовика, который, гад, нагло лезет в Каталонию, так еще и на море беда? Надо помочь. Только вот не без выгоды для себя.
Это Софья и высказала брату.
Алексей задумался.
– Какая может быть выгода для нас? Если мы поможем с чисткой моря от пиратов?
– У нас там тоже колонии есть, которые мы получили за Машку. Пинос и Тринидад.
– Это я помню, но нас-то пираты особо и не трогают.
– А кому охота мучительно самоубиться? – ехидно поинтересовался Иван. Алексей ответил приятелю ухмылкой.
Когда русские корабли только-только появились в теплых морях, пираты проявили к ним понятный интерес. Как собака на мусорной куче. Сожрать? Пометить? Плюнуть и удрать, поджав хвост? Начали, естественно, с первого варианта. И натолкнулись на резкое сопротивление казаков.
Привыкнув к тому, что пленных не берут, потому как лучше сразу сдохнуть, чем потом мучиться, казаки резались до последнего. Чаще – до последнего пирата.
Выучка, характер, вооружение, мстительность… Если казаки узнавали, кто поднял руку на их братьев, пирату проще было быстренько сойти на берег и мчаться в ближайший монастырь. Хотя бы не помрет без исповеди. Карибское море – это та же большая деревня. Рано или поздно проскальзывала информация, кто захватил тот или иной корабль, и начиналась охота.
Казаки не брезговали ничем, объединялись по пять-шесть кораблей, гнали пиратов по морю, как волк шелудивую дворнягу по степи, а настигнув, обходились весьма сурово. Захватывали корабль, обрубали пиратам руки-ноги, прижигали раны и бросали искалеченных людей прямо на палубе.
Жестоко?
Так и пираты пленников не пряниками кормили, и часто те, кто попадал к ним в руки, мечтали о смерти. Недаром в Писании сказано что-то про око за око. Зато трех кораблей с подобным содержимым по уши хватило пиратам для усвоения урока. Корабли с русским флагом обходились ими на почтительном расстоянии. Ибо – себе дороже.
– Почему бы не помочь дону Хуану? – пожала плечами Софья. – Надо бы вернуть западную часть Эспаньолы испанцам, да и то сказать – они уже раз захватывали Тортугу. Стоит повторить![26]
– Что ты предлагаешь?
– Отдать планы на разработку в школу. Им интересно, а мы выберем лучшее и по результатам посмотрим, чем помочь испанцам. Людьми ли, кораблями…
Алексей нахмурился и кивнул.
Да, школа. Ездить в Дьяково было до сих пор болезненно. Кусочек их детства необратимо изменился, а они – они даже не имели возможности погоревать всласть. Просто сидели после того, как тела Воина Афанасьевича и царевны Анны увезли к месту погребения, и разговаривали. Вспоминали детство, смешные истории… Первой разрыдалась
