Дежурство в больнице начиналось с девяти часов, но приходить принято было к восьми утра, чтобы успеть передать текущую документацию на постах, назначения врачей. Потом обход по палатам производила уже новая заступившая смена. Таня половину ночи ухаживала за отцом, которому стало вдруг плохо после ухода Василия. Потом отец уснул, а она еще пару часов сидела возле него и смотрела, как розовеет лицо, как отец дышит все ровнее и глубже. И утром Татьяна чуть было не проспала.
Выскочив на улицу, она заспешила, обгоняя редких прохожих, свернула в проходной двор, чтобы сократить путь, и там неожиданно столкнулась с мужчиной. Извинившись, девушка попыталась обойти его, но он сделал шаг в сторону и, снова заступив ей дорогу, строгим голосом спросил:
— Татьяна Павловна Белецкая?
Девушка подняла глаза и увидела того самого человека из милиции, который допрашивал Василия в первый день после операции. Она испуганно открыла рот, но мужчина вытащил из кармана красную книжечку служебного удостоверения и поднес к ее лицу:
— Старший лейтенант милиции Левандовский, уголовный розыск. Прошу вас сесть в машину.
Сбоку и правда подъехала машина, из которой вышел еще один мужчина. Таня стала озираться по сторонам, но увидела только двух женщин, которые, глядя на сцену ее ареста, испуганно стали жаться к стене дома, а потом быстро скрылись за углом. Сильные руки буквально приподняли ее над землей и затолкнули на заднее сиденье, Татьяна чувствовала, что сердце ее сейчас жалобно трепещет где-то у самого желудка, а во рту стало так сухо, что она не то что слово произнести, даже языком шевельнуть не смогла. Дверь захлопнулась с громким железным стуком.
Глава 6
Злоупотреблять добротой подруги не стоило, и Василий предложил встретиться у входа в парк. Лучшего места, чтобы посекретничать, и не найти. И все тебя видят, и подслушать не могут. И подозрений нет, что вы секретничаете, вы же на виду. Но прошло полчаса, потом еще пятнадцать минут, а Тани все не было. Ивлиев заволновался. Вроде бы как девушкам на свидание опаздывать не возбраняется, а кто-то считает это даже правилом хорошего тона. Не должна девушка показывать своего нетерпения. Но у Василия с Татьяной была немного другая ситуация. И ей, и ее отцу угрожали. Поэтому можно было думать о чем угодно. И в голову сразу полезли самые страшные причины Таниного отсутствия. А когда прошло полтора часа, Ивлиев поспешил в больницу.
Там ее тоже не было. Аркадий Семенович очень обрадовался приходу Ивлиева и потащил его за рукав в свой кабинет.
— Вот чудесно, что вы пришли, просто замечательно, — говорил главный врач, усаживая Василия на стул. — Что с Танечкой Белецкой? Она вчера не вышла на дежурство, девочки ее подменили, да вот послать мне к ней некого.
— Я и сам не в курсе, — пожал плечами Ивлиев, чувствуя неприятный холодок внутри. — Я Таню не видел уже два дня, уезжал по делам, а сегодня думал здесь застать. А она вчера должна была дежурить?
Он говорил спокойным голосом, стараясь даже чуть стеснительно улыбаться. Не надо пугать врача, не надо, чтобы Танины подруги испугались. Мало ли, может, правда приболела. Телефон не на каждом углу, чтобы позвонить. Да, со стороны ситуация пока не выглядит угрожающей. Пусть такой и остается. Значит, никого Аркадий Семенович к Белецкой не посылал. Подруги к Тане домой сегодня не бегали, заняты все. А Таня просто не вышла на работу, и ничто не предвещало неприятностей.
— Конечно, конечно! — Ивлиев поднялся, пожимая главному врачу руку. — Я обязательно сегодня забегу к Белецким и узнаю, что стряслось. И обязательно вам позвоню, или Таня вам позвонит. Все мы люди, случается, что и простужаемся.
Выйдя из кабинета в коридор, Василий остановился и задумался. Так, вот теперь никто не должен знать, что он ее ищет. А за ним наверняка «хвост». Если что-то стряслось, то слежка просто обязана быть. Значит, надо менять внешность. Надо исчезнуть хоть на какое-то время. И что же придумать?
Василий не пошел через центральный вход больницы. За время своего лечения в этих стенах он достаточно изучил здание. И теперь уверенно направился в правое крыло, где есть черная хозяйственная лестница, ведущая к еще одной двери. Через эту дверь выносят помои, она служит для других хозяйственных нужд, когда есть опасность загрязнить главный вход и лестницу. На него никто не обращал внимания, и к лестнице удалось пройти практически незаметным. Оглянувшись и выждав момент, когда в коридоре не будет персонала, Василий открыл дверь и скрылся за ней. На лестнице было не так чисто и светили всего две пыльные лампочки, но Ивлиев уверенно сбежал на первый этаж, стараясь ступать неслышно. Дверь была закрыта на большой крючок. Приподняв его и приоткрыв дверь на улицу, он прислушался. Потом высунул голову. Двор был пуст, ворота закрыты. Одним коротким броском Василий преодолел расстояние до глухого забора, который вел на пустырь. Встав на крышку ящика с песком, перемахнул забор и, отряхиваясь, двинулся вдоль него к парку.
Обдумывая различные варианты, как избавиться от слежки, если она есть, Ивлиев обратил внимание на пустующие столики возле бочки с пивом. Полуденное время не располагало к безделью. Основная масса мужиков была сейчас на работе, а сюда потянутся в конце рабочего дня. Правда, вон один топчется с большой сумкой и в черной вылинявшей спецовке. По виду — электрик. А ведь подойдет этот типаж!
Не спеша, Василий подошел к бочке, покосился на уставившуюся в какую-то книгу молодую продавщицу на низеньком складном стульчике.
— Уф, жарковато сегодня, — демонстративно потрепав ворот рубашки, сказал он в сторону электрика. — Хватануть, что ли, кружечку, да дальше по делам бежать? И времени нет, а пиво, говорят, здесь сегодня просто чудесное.
Электрик, мужчина лет сорока пяти или чуть постарше при ближайшем рассмотрении, оказался личностью, страдающей с похмелья.
