— Итак, посмотрим, что мы имеем. База Эванса располагается здесь. — Бриг взял в руки маркер и отметил жирной точкой место на карте. — Чип, что мы знаем об этом месте?

— Хьюв-фьорд, длина сорок пять километров, ширина тридцать. Место выбрано на редкость удачно. Фьорд глубоко врезается в сушу, образуя рогатину, миновать которую незаметно невозможно даже в зимний период. Поверхность двух концов рогатины слишком гористая, чтобы вездеход смог преодолеть ее по суше. С этой стороны к базе можно подойти, только если зайти в сам фьорд, а он просматривается на многие километры, так, Гарри?

— Йес, так. — Гарри согласно закивал. — Два вишька смотрьеть и стрельять.

— Две наблюдательные вышки с вооруженными охранниками, — перевел на русский Чип. — Как я и думал.

— Хьюв-фьорд, отпадает. — Бриг перечеркнул площадь между рогатинами фьорда красным крестом. — Что остается?

— Гарри сказал, что база наемников действует около трех месяцев, и Эванс ходит к ней всегда одним и тем же маршрутом. Выходя из Баренцбурга, он огибает Западный мыс и проходит до Хьюв-фьорда практически по прямой. Это приличное расстояние и времени занимает немало, но зато вполне безопасно. Западный мыс необитаем, туристические экскурсии сюда не забираются. Единственная опасность раскрыть базу — шальные дикари-туристы, но и она под вопросом. Остров Эдж расположен слишком далеко от цивилизации, да и смотреть там нечего. Сам остров необитаем и всегда таким был. Там даже связь отсутствует, — сверяясь с данными Интернета, сообщил Чип.

— Сигнал? Свьязь? — перебил Гарри. — Данный дьен есть свьязь. Сборный вышька. Эванс ставьить.

— Эванс поставил на острове вышку связи? — переспросил Бриг. — Зачем?

— Собьирать сигнал. Перехват, — объяснил Гарри.

— У него есть возможность отслеживать сигнал, идущий с острова, — догадался Бриг. — Это плохо. Значит, ему доступен любой незащищенный канал.

— Decryption. Как вашь дрьюк. — Гарри указал на Чипа, затрудняясь подобрать русское слово.

— У них есть свой дешифровальщик, — догадался Чип. — Это даже хуже, чем мы предполагали.

— Забудем пока про это, — произнес Бриг. — Сконцентрируемся на том, что мы можем предпринять. Можно попытаться подобраться к базе по суше. Мы не пойдем по воде. От Баренцбурга пройдем сушей по границе Национального парка. Выйдем к проливу прямо напротив Стур-фьорда. Войдем на остров, максимально возможное расстояние пройдем на вездеходе, дальше пешком. Разведаем обстановку и атакуем. Если повезет, сумеем обезвредить всю группу.

— А если нет?

Вопрос задал осторожный Целик. Бриг поднял на него глаза, помедлил, прежде чем ответить:

— А если нет, как всегда — будем действовать по обстановке. Гарри, что еще нам нужно знать до того, как мы сунемся к твоему боссу? Кроме вездехода, на котором ходит Эванс, на Эдже транспорт есть?

— Two boats on air cushions. Легький льодка? — неуверенно произнес Гарри.

— Катера-амфибии на воздушных подушках, — догадался Бриг. — Значит, у него на две единицы транспорта больше. Это нужно учесть. Все, ребята, выдвигаемся. У Эванса фора во времени, у нас — в расстоянии. Попробуем переиграть британца.

На этом совещание закончилось. Тол и Мираж перешли в кабину, остальные остались в салоне. Спустя несколько минут вездеход вышел с территории порта Баренцбурга.

* * *

Эванс сидел за столом в одной из комнат временной базы, несколько месяцев назад созданной на острове Эдж. Двухкомнатный блок-контейнер, способный выдерживать перепады температуры от минус пятидесяти до плюс пятидесяти, был вмонтирован в ледяную гряду, что делало его абсолютно невидимым для человеческого глаза.

Вездеход прибыл на остров двадцать минут назад. Наемные бойцы получили передышку и уже наверняка расслаблялись, разбежавшись по другим таким же контейнерам. Но Эванс расслабиться не мог. Он был зол. На русского командира — за то, что он так не вовремя появился на острове. На своих бойцов — за то, что потерпели поражение в центре. На заказчиков, которые не сумели предусмотреть вмешательство военных в его операцию. Но больше всего он был зол на пленного русского, Вячеслава Широкова.

Вот кого он считал главным злом. Весь долгий путь до острова он потратил на то, чтобы выбить из ученого информацию о местонахождении передвижной базы русских. И что в итоге? Чистый ноль! А ведь он, Эванс, считал себя знатоком русской психологии. Он все рассчитал верно. Широков не стал изображать из себя героя-патриота. Эвансу даже усилий прикладывать не пришлось, чтобы он выдал то, что его интересует. Он рассказал о существовании технологии добычи метангидрата в условиях работы в Северном Ледовитом океане на глубине до трех километров. Сообщил, что установка находится на передвижной базе русских, и то, что первый проверочный ввод данной установки должен был осуществиться в конце месяца. Рассказал о том, что все необходимые детали установки переправлены на передвижную базу и готовы к монтажу. Не скрыл и то, что монтаж установки приостановлен согласно приказу свыше, и виной всему — подозрительность русских. Высокие начальники, что сидят в Москве, каким-то образом узнали о том, что установкой интересуются конкурирующие государства, и решили испытания отложить.

И все шло хорошо до тех пор, пока Эванс не задал главный вопрос: где находится передвижная база. Вот тут началось то, чего Эванс понять не мог. Широков рассказал, что месторождение, на котором собирались испытывать новые технологии, находится в районе хребта Гаккеля, и на этом замолчал. Сколько ни пытал его Эванс, какие способы ни использовал, чтобы развязать ученому язык, тот твердил одно и то же: база на хребте Гаккеля, координат не знаю, сказать ничего не могу.

«В чем мой просчет? Почему я не смог выбить из него нужную информацию? — Эванс в тысячный раз прокручивал в голове картины допроса. — Может быть, я напрасно применил силу? Нужно было давить не на страх, а на жадность? Нет, от денег он отказался категорически. За деньги он говорить не стал бы, в этом я уверен. Быть может, не нужно было демонстрировать перед ним безмолвное повиновение моих людей? Как только я отправил их на свежий воздух, в Широкове что-то изменилось. Он будто дошел до определенной точки, получил интересующий его ответ и после этого замкнулся. Перелом в разговоре произошел именно тогда, в этом сомнений не было. Где же я просчитался?»

Эванс не мог поверить, что Широков молчит, потому что попросту не знает, где находится база. Весь его жизненный опыт не мог подсказать, что