Окрестности Перми, 1918 год

Едва приехав в Пермь, Иванов узнал, что бывшую императрицу и великих княжон содержат в доме Акцизного управления.

Иванов сразу попытался установить связь с солдатами охраны, и вскоре его свели с одним человеком по фамилии Гайковский.

Его мать и сестра жили в деревне Верхняя Курья близ Перми. Дедом Гайковского был румынский солдат по фамилии Янку, горячо поддерживающий освободительную борьбу против турецкого ига в то время, когда русский генерал Киселев[61] занимался объединением разрозненных румынских княжеств, проводя заодно свои реформы в армии, которые вызывали горячее негодование всесильного Аракчеева[62]. Янку служил в русской армии, попал под карательные меры Аракчеева, который усмотрел опасные новшества в реформах Киселева; взбунтовался и за неповиновение приказу офицера был арестован, прогнан сквозь строй и сослан на Урал. Отбыл каторгу, остался там на поселении, женился на местной красавице, а потом его дочь Мария вышла замуж за сына польского ссыльного, жившего здесь еще с конца XVIII века – после разгрома восстания Тадеуша Костюшко[63]. Фамилия его была Гайковский.

Его сыну Александру не за что было любить ни русского царя, ни большевиков, однако ему нужны были деньги, ибо он мечтал вернуться на родину своих предков – или в Румынию, или в Польшу.

С первого взгляда Иванов почувствовал, что Гайковский – человек надежный. Деньги деньгами, но если он даст слово – будет исполнять свое обещание до конца. Однако самыми сильными путами, которыми связал Иванов Гайковского, были путы страха. Он бестрепетно сообщил, что собственноручно уничтожит мать и сестру Гайковского, если тот всего лишь помыслит о предательстве или обмане.

Поглядев в его студеные черные глаза, Гайковский понял, что этот человек не шутит. Они сговорились, поклялись соблюдать условия договора и обсудили план операции.

Сначала предполагалось устроить побег одной из великих княжон, а потом дать возможность солдатам охраны ее поймать. Однако смысл всего этого состоял в том, что поймать предстояло не подлинную великую княжну, а одну из Филатовых. Иванов рассчитывал, что ее отправят обратно в дом Акцизного управления, и девушка ознакомит с подробным планом побега всех остальных пленниц – императрицу и великих княжон. Затем с помощью Гайковского намеревались провести замену всех оставшихся в живых Романовых на их двойников – Филатовых.

Заговорщики рассчитывали, что после побега одной из княжон всех других переведут под более строгий надзор: в подвал бывшего доходного дом Березина на улице Обвинской. Сюда пленниц хотели поместить сразу после переезда в Пермь, но уж больно плохи были там условия содержания. После побега, конечно, их жалеть не станут: переведут в этот подвал, и это окажется большой удачей для организаторов побега, потому что в подвал вел старинный подземный ход, о котором большевикам не было известно. Именно через этот ход и предстояло поочередно вывести императрицу и царевен и привести на их место Филатовых: Надежду Юрьевну, которой предстояло исполнить роль императрицы, Ларису – Ольгу, Евдокию – Татьяну, Ирину – Марию. Бесследно исчезнуть четырем женщинам не удалось бы, а вот если бы охрана продолжала считать, что пленницы на месте, беглянки успели бы скрыться.

Верховцев дал себе клятву, что приложит все усилия для того, чтобы затем спасти Филатовых, с которыми за долгие годы подготовки сблизился и почти сроднился. Иванов обещал приложить для этого все усилия, однако, конечно, после того как будет обеспечена полная безопасность императрицы и ее дочерей.

Иванов встретился в Полуденке с Филатовыми и изложил план действий. Теперь надо было решить, кто из девушек, подготовленных для замены великих княжон, больше других годится для начала операции: ведь именно от успеха первой подмены зависел успех всех остальных.

Выбор пал на Анну Филатову. Она была хоть и младшей из «сестер», но считалась самой умной из них.

У Анны были удивительные способности к языкам, а главное, она была ловкой, хитрой, сообразительной, обладала прекрасной памятью и истинным артистизмом.

Девушки – ее старшие «сестры» – иногда говорили, что Анна не младше, а старше их, потому что она обладала некоей житейской мудростью, которая не всегда приходит с жизненным опытом, но часто является врожденным даром. Анна удивительно походила на великую княжну Анастасию; вдобавок, когда Верховцев и Иванов полностью всё спланировали, Анне была тайно сделана операция на правой ноге, так что теперь даже большой палец у нее был точно так же искривлен, как у Анастасии Николаевны, она также слегка косолапила.

Конечно, все Филатовы готовились рисковать жизнью, однако Анна оказалась поистине бесстрашной девушкой, на редкость отважной. Кроме того, она не была лишена тщеславия и гордилась тем, что именно благодаря ей императорская семья получит точные инструкции побега, то есть фактически от нее зависит успех заговора, успех всего этого невероятно сложного предприятия.

В доверительной беседе Федор Филатов, который очень сдружился с Ивановым, обмолвился как-то, что это тщеславие – серьезный недостаток Анны. С самого детства ей было труднее остальных детей-двойников беречь свое инкогнито.

– Это настоящая лягушка-путешественница Гаршина, – говорил он с доброй улыбкой, потому что любил всех своих подопечных поистине как родных детей. – Помните эту сказку?

Иванов пожал плечами, и тогда Филатов поведал ему поучительную историю о лягушке, которая отправилась в жаркие страны со стаей уток: она уговорила уток взять в клювы прутик, а сама прицепилась к нему посередине, стиснув челюсти как можно крепче. Утки летели довольно низко над землей, и до лягушки доносились восхищенные возгласы людей, которые не могли понять, кто же изобрел такой удивительный способ путешествия. Лягушка не выдержала: разинула рот и закричала:

– Это я, я, это я придумала!

И кувыркнулась в болото, а утки полетели дальше. Так и завершилось ее путешествие.

Рассказывал Филатов эту сказку с доброй улыбкой, однако Иванов насторожился. Он предложил хорошенько подумать, прежде чем начать процесс подмены с Анны, однако Филатов категорически воспротивился.

– Анна сильнее всех, вместе взятых, – сказал он. – И если что-то пойдет не так, она выдержит любые испытания. Ее тщеславие – ее недостаток, но вместе с тем ее достоинство.

Иванов вынужден был согласиться с Федором Степановичем – все-таки тот знал своих «детей» давно, и знал их, конечно, лучше, чем Иванов.

И вот настал тот сентябрьский день, когда Гайковскому удалось передать императрице письмо и устроить побег великой княжны Анастасии. Девушка не хотела оставлять семью, боялась, однако ей пришлось подчиниться строгому приказу матери. «Если мы не сможем спастись все вместе, значит, будем спасаться поодиночке и будем готовы к тому, что пути наши в новой жизни разойдутся надолго, если не навсегда!» – сказала Александра Федоровна, которая гораздо лучше дочерей понимала, на какой они все идут риск