строительства окрестных городов, и при появлении «Бандуры» из заброшенных рукотворных пещер стали подниматься стаи летучих мышей, крылоцапов и вопилок. Полночных гадов было много, очень много, но самое главное заключалось в том, что они не разлетались по своим полночным делам, а собирались в чудовищных размеров рой и следовали за самовертожаблем путешественников.

– Можешь увеличить скорость? – поинтересовался Хиша, с подозрением разглядывая гадов. Было видно, что гигантская стая нервирует храброго Страуса.

– Мы и так летим очень быстро, – хмуро ответил инженер, который тоже не обрадовался подозрительным попутчикам.

– Они летят быстрее нас.

– Извини, не знал, что придётся соревноваться.

– О чём ты только думал?

– Ой! – выкрикнула Ириска. – Началось!

И оказалась права.

Первый удар у гадов получился слабеньким: здоровенный крылоцап врезался в баллон и отскочил, оглашая небо недовольным визгом. Первый удар получился не сильным, однако его почувствовали все путешественники.

– Почему они нападают? – тихо спросила Ириска. – Разве мы похожи на дичь?

– Может, теперь у них другая диета? – нервно отозвался Хиша. – Может, теперь они грызут резину и железо?

– Какой ты остроумный.

– Пытаюсь быть остроумным, – поправил девочку Страус. – Когда смеёшься, не так страшно.

– Может, они случайно здесь оказались? – не отрываясь от управления машиной, произнёс Петрович, которому очень хотелось в это верить. – Может, они вылезли на охоту, увидели «Бандуру», восхитились её красотой и полетели следом?

Но не успел он договорить, как послышался звук нескольких ударов подряд, словно твари начали проверку на крепость всех частей самовертожабля: они атаковали баллон, и корпус, и лобовое стекло, которое показалось им наиболее уязвимым. Гигантская летучая мышь попыталась протаранить стекло, ударилась об него – Ириска вскрикнула от неожиданности – и отлетела прочь. Но её пример не заставил других тварей отступить.

Они как будто понимали, что если ударят все сразу – машина не устоит, и копили силы, собираясь во всё больший и больший рой.

– Включите, пожалуйста, прожекторы, – попросила девочка. Она помнила, что при их первой встрече Петрович разогнал тучу полночных тварей, резко включив яркие фонари.

– Сейчас слишком светло на улице, – вздохнул инженер.

– Чего тебе стоит попробовать? – сварливо поинтересовался Хиша. – Трудно, что ли?

Последовало ещё три удара в корпус, Авессалом сдался и щёлкнул тумблером:

– Пожалуйста!

Прожектора включились, но того эффекта, о котором мечтала Ириска, не получилось: яркий свет напугал полночных гадов, но не заставил разбежаться. Они продолжали кружить вокруг самовертожабля, собирая силы для атаки.

– Я же говорил: прибавь скорость, – сказал Страус, изо всех сил стараясь казаться спокойным.

– Я стараюсь.

– Старайся лучше!

А в следующий миг раздался по-настоящему мощный удар. Полночная стая наконец-то собралась в кулак и с невиданной силой врезала в корму, заставив машину завертеться в воздухе. Ириска и Хиша шлёпнулись на пол, туда же свалились все незакреплённые вещи, а в глубине «Бандуры» завыла сирена, сообщая о какой-то неполадке.

– Правый двигатель отключился! – крикнул Петрович.

– Включи немедленно! – нервно посоветовал Страус.

– Сам знаю!

– Что происходит? – громко спросила девочка, которой очень не понравился пронзительный вой сирены.

– Я теряю управление! – отозвался Авессалом.

– Мы падаем? – уточнила фея.

– Ещё нет!

– Ещё?!!

И вновь – удар. Полночные гады разогнались и наподдали самовертожаблю так, что машину тряхнуло и закрутило сильнее прежнего. Не справляющийся с нагрузкой двигатель страшно завыл.

– Дайте мне парашют! – завопил Страус. – Где дверь? Мне нужно выйти! – И обхватил голову крыльями. – Я не умею летать!!

– Мне нужна помощь! – крикнул инженер, изо всех сил удерживая штурвал. – Следующий удар бросит нас на землю!