ждать, когда же он цапнет и тебя. Это одна из причин, почему Рандевальд так и не женился и не завел детей. Он опасается, что внуки понравятся Цинии больше, чем он, и его устранят.

– Так вот почему он благоволит к тебе.

– Ну да. А Циния меня терпеть не может. Я пережил ее зачистку и протянул достаточно долго, чтобы войти в доверие к дяде. Более того, благодаря моему сумасшествию – заручиться его покровительством. Сейчас она не решается нанести удар. По крайней мере до тех пор, пока я не оступлюсь и не покажу себя угрозой для Рандевальда. Тогда он позволит ей меня уничтожить. Как бы то ни было, он мне симпатизирует, поскольку я – его единственный бастион против матери.

Я в изумлении слушала рассказ. Судя по всему, мне очень повезло, что у меня не было семьи. Разве что считать семьей других дьяболиков с общим со мной ДНК.

– Теперь ты понимаешь, почему я хочу сражаться с тобой, Немезида? Ты – великолепный боец, и я с радостью приму любой вызов от тебя. Только бои с самыми опасными бойцами сделают меня сильнее.

От его слов в груди у меня потеплело. Никто, кроме Донии, не ценил того, чему я могу научить, всегда рассматривая меня исключительно с утилитарной точки зрения.

– Сделаю все, что в моих силах, – пообещала я ему.

Остаток пути в субпространстве прошел довольно однообразно. Службы в Гелиосфере; иногда – обеды с Нивени, если она не возражала против моей компании, что случалось нечасто; беготня по звездолету за Карателем, которому нужно было куда-то девать свою энергию. И ежевечерние тренировки с Тайрусом.

Я всегда давала ему фору. Иногда даже связывала себя, ограничивая диапазон движений. Я настаивала, чтобы он всегда надевал защитный костюм. Иногда я давала ему оружие, а сама билась голыми руками. Но дни шли, и ему требовалось все меньше и меньше форы.

И не потому, что сила Тайруса сравнялась с моей. Вовсе нет. Просто он начал потихоньку примечать, как я двигаюсь и как веду бой. Начал предугадывать мои действия. А однажды, когда мы надели экзоскелеты, чтобы увеличить силу и выйти далеко за пределы возможностей гуманоидов, настолько далеко, что разница между дьяболиком и человеком совершенно стиралась, он меня победил. Я вдруг оказалась на полу. Покрытая металлом рука прижимала мою покрытую металлом руку, а покрытые металлом ноги опутывали мои. Тайрус навалился, при этом держась на таком расстоянии, чтобы я не могла ударить головой. Проанализировав ситуацию, я сказала:

– Сдаюсь.

– Сдаешься? Правда, что ли? – хрипло дыша, переспросил он.

– Ты побил меня, ваша светлость.

– Ну, что же… Нет, ведь это ж надо! – Он отпустил меня, встал на ноги и сам протянул мне руку, помогая подняться. – Слушай, Немезида, когда мы наедине, зови меня просто Тайрус.

– Тайрус, – повторила я, это было непривычно.

– Правильно, – довольно улыбаясь, он смотрел на меня. – Однако без экзоскелета я бы тебя никогда не побил.

– Разумеется, нет.

– Спасибо, Немезида, – искренне поблагодарил он.

Настала моя очередь улыбаться. Во время нашего путешествия он занимался еще и самостоятельно, и я не была уверена, что его успехи – целиком и полностью моя заслуга. Но, несмотря ни на что, его неподдельное уважение меня согревало. Было приятно чувствовать себя умелой и особенной. Приятно, когда кто-то в тебе нуждается.

– Всегда к твоим услугам, Тайрус, – серьезно кивнув, вежливо ответила я.

Тем вечером, вернувшись в свою каюту и занявшись рассматриванием синяков, я вдруг осознала, что уже несколько часов не вспоминала о Сидонии. И поняла, что мне не хочется ни вопить, ни немедленно умереть. И вовсе не потому, что жажда мести согревала мое сердце.

Нет, тут было нечто иное. Я закрыла глаза. Под моими веками разгоралась грозовая полоса света. Злокачественное пространство. Теперь я ясно видела, против чего на самом деле борется Тайрус. На нынешнем пути человечество поджидало небытие, готовое поглотить и разрушить абсолютно все. И я могла принять участие в избавлении вселенной от подобной участи. Я, дьяболик. Существо, созданное лишь для того, чтобы жить и умереть ради одного человека. Теперь же моя жизнь могла повлиять на судьбу триллионов.

Подтянув колени к груди, я прижала к ним подбородок и прошептала слова, которые никто никогда не услышит:

– Спасибо, Тайрус.

Я все еще любила Сидонию, но моя жизнь с ней была выбрана не мной.

Отныне же я сама выбирала свой путь. Я захотела помочь Тайрусу завоевать трон и сразиться с космической угрозой. Это стало моей целью, новым смыслом моей жизни. Тем, ради чего эту жизнь стоило прожить.