Пока бой вело дальнобойное оружие, притом что до ближайшего ушкуя оставалось метров двадцать. Повезло, что в облаках появилось на миг окно, и мы бандитов рассмотрели рано, успев подготовиться. Вон Ждан лично, хватая спавших казачат за шкирки, уносил в мою кормовую каюту, пока два казачка проверяли оружие и приводили его к бою. Храбр очищал палубу от всего, что там было, включая одеяла, чтобы не мешалось. Матросов затащили в кубрик с продовольствием. На месте, где спал Млад, нашли и его кожаную защиту и пояс с саблей, теперь понятно, как он выплыл, налегке был.

Грохнула кулеврина, и сноп картечи прошёлся по палубе судна, откуда раздались крики боли и ярости. Почти сразу Храбр поменял кулеврину в держателе на свежую. Я снова прицелился и выстрелил по второму, более крупному ушкую. Там как раз столпилась большая часть команды, грозя нам карами, так что мой выстрел пробил в их рядах изрядную брешь. Больше выстрелить мне не дадут, тут и пушки разряжены, и первый ушкуй своим корпусом собрата закрыл.

– Горазд, огонь, – скомандовал я казачку-стрелку, которого не свалила сонная одурь.

Хлопнул выстрел, и картечь из ружья прошлась по палубе и щитам, которыми закрылись бандиты. Некоторых снесло с ног, и почти сразу в брешь ударило два выстрела картечью, нанося серьёзные потери нападающим. Тут и Горазд успел подхватить второе ружьё, и Ждан стрелял из такого же. Почти залп получился. Сам я в этом деле не участвовал, хотя даже Храбр успел дважды выстрелить из арбалета, причём оба раза на удивление точно. Я занимался другим делом, китайской шутихой, купленной на торге и слегка доработанной мной. Самой настоящей, её ещё фейерверком зовут. Мне нужен свет, и я собрался его добыть. С шумом и треском ракета начала взлетать, освещая всё вокруг. Мои все были предупреждены, поэтому не смотрели вверх, более того, плотно закрыли глаза, и когда фейерверк наверху сработал, освещая всё вокруг нестерпимо-яркой вспышкой света, те, кто смотрел наверх, на время ослепли, что нам и было нужно.

Снова ударили выстрелы и защёлкали тетивы арбалетов, и снова донеслись крики боли и тупые удары наших метательных снарядов по суднам бандитов. На первом ушкуе уже все были выбиты, двух последних, что всё ещё стояли на ногах, снял Ждан одним выстрелом, похоже разрядив таким способом последнее заряженное ружьё. Горазд присел, укрывшись за бортом, в полной темноте уже старался зарядить хоть что-то, а он умел это делать, обучал я такому. Однако руки у него тряслись от горячки боя, так что не думаю, что будет толк. Всё же перезаряжаться в тренировках и во время такого боя – это разные вещи. Тем более бандиты по нас также стреляли. Две стрелы были в щите Храбра и аж три – у Ждана, сколько в бортах – не скажу, при свете дня посмотрим. Хорошо, мои казачата, отлично проинструктированные, над бортом не показывались, они не лучники, могли стрелять, лишь слегка высовываясь, что и делали. Это старым воинам такая манера вести стрельбу была непривычной, вот и нахватали стрел на щиты. Впредь умнее будут. Ладно хоть пока раненых не было, но на нас уже надвигался второй ушкуй, где команда лишь наполовину была выбита, так что бой не закончился.

Я наблюдал за этим краем глаза, так как, добежав до кормы, метнул в малый ушкуй верёвку с крюком, чтобы течение не унесло наш трофей. Терять его я не планировал. Крюк хорошо закрепился, так что ушкуй, разворачиваясь на верёвке и сменив направление дрейфа, влетел в камыш и там встал. Ну а я, прикрываясь щитом, побежал к носу, где, похоже, и произойдёт касание моего баркаса и большого ушкуя. Между прочим, этот ушкуй был ненамного меньше моего судна. Он тоже являлся морским, в отличие от малого собрата, чисто речного судна.

Горазд, сообразив, что с перезарядкой вряд ли что получится, присоединился к арбалетчику, этим оружием он также более-менее владел. Да он всем так или сяк владел. Тренировки только начались, с большей частью оружия он познакомиться успел, и только, но вот арбалеты всё же знал, так что щёлкали тетивы у четырёх арбалетов. Когда ушкуй наконец ударился о борт нашего судна, отчего его сотрясло, то к нам с рёвом полезли бандиты. С два десятка уцелело их. С учётом, что изначально было около пятидесяти, очень неплохой результат. Перезарядиться успели только двое, вложив в арбалеты болты, так что упали двое бандитов, ну а дальше уже моя работа, иначе снесут. Можно было и шашками помахать, я был только за, ещё бы, такой замес для практического опыта, но я был не совсем готов к этому физически, рана давала о себе знать, так что, достав револьверы, я с двух рук открыл прицельный огонь. Стараясь не всаживать две пули в одного бандита, чтобы каждому досталось по одной. Подранков и старые воины добьют, главное, хоть как-то вывести большую часть из строя, чтобы тем легче было. Оказалось, даже перевыполнил план, и старикам остались крохи. Так что всё снова заволокло дымом сгоревшего пороха, сносимым лёгким ночным ветерком. Однако такая прицельная стрельба дала и положительные результаты, нос баркаса даже чуть осел, заваленный десятком тел бандитов, остальных же выживших встретили на мечи Храбр и Ждан, пока я быстро перезаряжал это своё скорострельное оружие, благо запасные барабаны были в котомке, а оба наших казачка арбалетами поддерживали старших воинов.

Стрелял и командовал на судне я, одновременно занимаясь несколькими делами, так что особой неразберихи не было. Все занимались тем, что я велел, не отвлекаясь на другое. Старые воины едва успели скрестить сабли с тремя оставшимися бандитами, одного Храбр успел зарубить, снеся руку и вторым замахом голову, когда снова щёлкнули тетивы и двух последних бандитов снесло с ног. Ждан даже выругался. Не дали потанцевать в фехтовальной схватке с шустрым и ловким бандитом невысокого роста.

– Добить раненых татей, осмотреть оба судна, если есть кто живой из бандитов, связать. Мне говорун нужен, а лучше несколько. Действуйте. Храбр со Жданом осматривают трофейные суда, сейчас масляную лампу вынесу, казачки прикрывают с арбалетами, чтобы от подранков беды какой не было.

Сходив за лампой, зажёг её и вынес наружу. Оба старых воина уже осматривали бандитов, что кучей были свалены на носу нашего баркаса, раненые там были, все стоны слышали, да даже не одного, так что прервали их муки. Те это делали легко и непринуждённо, я зажёг второй светильник и также вынес его на палубу. Как раз к этому моменту Храбр перебирался по носу судна на большой ушкуй. Как уже говорил, я занимался несколькими делами сразу: и командовал, и стрелял, ну и суда крепил, чтобы течением не унесло. Малый ушкуй в камышах стоит, верёвка и крюк его крепко держат, а второй тёрся