Пузыри гнева опаляли.
И Тельма отстранилась от простыни.
— И твоя подруга… постарайся донести до нее, что… что для вас обоих будет лучше отступиться.
Ей представился Гаррет.
Сидит в кресле.
Плечи опущены. Голова склонена. Руки сцеплены в замок. Взгляд устремлен на лаковые ботинки…
— Зачем ты с ней связался? — Мэйнфорд не поверит печальному этому обличью. Хотелось бы думать, что не поверит.
— С твоей девчонкой?
— С Элизой. Почему из всех выбрал ее? Если, конечно, изначально не планировал убить?
Мэйнфорд знает ответ, как знает его и Тельма. А вот Гаррет… Гаррет гадает, что сказать, чтобы сказанное не разрушило столь тщательно создаваемую легенду.
— Не планировал… не убивал я ее… я влюбился. Погоди! Не надо… не говори ничего, но я тоже способен испытывать чувства. Она… она была такой яркой… обворожительной… мы познакомились на одном вечере. Благотворительном. Элиза выступала, а я… я пытался найти союзников. Кого-то, кто согласился бы связаться с молодым и наглым… или перспективным… нас представили. И я понял, что жить без нее не могу.
Ложь, но так похожа на правду.
Мама вот ей поверила.
— И да, был момент, когда я всерьез подумывал о женитьбе, готов был пожертвовать карьерой… но потом… у нее был сложный характер. Никогда нельзя было знать наверняка, встретит она тебя улыбкой или слезами… по какому поводу вспылит… или не вспылит, но замкнется… это утомляло. И с каждым днем все больше. Да, мы оба проявляли осторожность. Положение Элизы было неустойчиво. Ты же помнишь, Тедди тогда вел ее дела… он объяснил, чем чреват новый скандал. А я… я постепенно отходил от наваждения. Элиза и была наваждением… иначе не скажешь.
Он мог бы говорить долго.
И страстно.
И возможно, сам верил каждому своему слову. Но Мэйнфорд, похоже, не имел настроения слушать брата своего.
— Гаррет, хватит. В сказку о большой любви я не поверю. Ты сделал все, чтобы этот ваш роман с самого начала оставался тайной. Влюбленным на тайны наплевать.
— По себе судишь?
Шпилька, на которую пламя отзывается недовольным рокотом.
— Ты познакомился с Элизой по просьбе матушки… что ей было нужно? Что вам было нужно на самом деле?
Опасный вопрос.
И белый шелк трещит, расползается гнилыми ошметками. А в дыры выползает хаос…
Глава 19
Кохэн плыл.
Он старался не думать о том, сколько уже держится на воде. И как долго еще сумеет продержаться. Брюки утонули. Рубашка тоже. Но легче не стало. Мышцы наливались характерной тяжестью, а пояс с кошельком тянул ко дну.
Не следовало жадничать.
Но деньги пригодятся.
Без денег не будет ни новой одежды, ни оружия… обсидиановый клинок не в счет. Он — для Донни.
Дин-дон.
Гудят тревожно колокола. Он впервые услышал звон их на городской площади, куда его приволокли, избитого и растерянного. Кохэн мог бы сопротивляться, но никогда до этого дня люди не обращались с ним столь непочтительно.
Дин-дон.
Если закрыть глаза, он увидит белое здание храма. И деревянный помост с виселицей. Она простояла не один десяток лет, не то экспонатом, не то напоминанием о бурном прошлом городка, главное, что выглядела виселица достаточно прочной, чтобы
