— Чаю-то сделать можно? И поесть бы… хотя бы сахару. У тебя сахар в доме имеется?
…сахар нашелся. И заварка. А чайник, обласканный желтым щупальцем силы, закипел почти мгновенно. Тельма, глядя на этакое откровенное нарушение правил — все же боевая магия для использования в бытовых целях предназначена не была, — лишь хмыкнула.
— Что с Кохэном?
Братец опаздывал, что, впрочем, было ожидаемо.
— Он убил человека, — не самая подходящая тема для чаепития. — Так мне сказали. Девушку.
Тельма сидела, положив руки на стол ладонями вверх, и любовалась чистой гладкой кожей.
— Он вырезал ей сердце. И съел. Частично.
— Интересно…
Она тоже не поверила?
— …когда он только успел? — Тельма вытерла руки о рубашку. — Мы отсутствовали не так долго… минут десять. От силы пятнадцать. Когда вернулись, его уже не было. Потом эти разборки… с полчаса ушло. Еще полчаса до заправки. А там тебе уже сообщили, как я поняла?
Верно.
Слишком узкий временной интервал. И если дать себе труд подумать, то очевидно, что Кохэн физически не успевал.
Уйти? Допустим. Нашло помутнение. В этой Бездной проклятой клинике на многих, похоже, находило помутнение. Затем… что? Уехать под влиянием момента? Ладно. А дальше? Найти жертву? Не так это и просто, как кажется на первый взгляд.
Жаль, подробностей Мэйнфорд не знает.
Узнает. И плевать, что его отстранили. В управлении остались люди, которые ему должны. И Мэйнфорд не постесняется напомнить о долге.
— Самим бы взглянуть, — задумчиво протянула Тельма, озвучив и собственные Мэйнфорда мысли. — Если место, конечно, не зачистили… наследят там изрядно. Плюс искажение… или изначально убрались?
— Логично.
Тот, кто организовал этакий подарок, не просто силен.
Он знает, что делает.
И не оставит чтецам и обглоданной кости…
— Что на него есть?
— Понятия не имею, — вынужден был признать Мэйнфорд. — Но большинству доказательства не нужны. Хватит того, что Кохэн — масеуалле…
…и тут в дверь постучали.
Гаррет явился в сопровождении невзрачного типа в фетровом котелке. Невысокий, с одутловатым лицом, тип выглядел жалко, несмотря на дорогой костюм и тросточку, которую держал под мышкой.
Остекленевший взгляд.
Мешки под глазами.
И терпкий запах виски, пробивавшийся сквозь мятный аромат жевательной резинки. Тип медленно ворочал челюстью, и у Мэйнфорда появилось ощущение, что резинка нужна ему исключительно, чтобы чем-то себя занять.
— Тедди. Мой личный помощник, — Гаррет сунул типу пальто. — Надеюсь, ты не возражаешь…
— Нет.
— Мэйни, мама мне сказала, что ты был в больнице.
— Был.
— И что твое состояние оставляет желать лучшего… — сколько наигранного сочувствия. — И тебе нужен отдых. Ты на грани срыва. Ты же помнишь, чем все закончилось в тот раз?
Гаррет прошел в гостиную.
— Я обещал, что попробую поговорить с тобой. Убедить тебя… какие бы разногласия между нами ни существовали, — он присел, закинул ногу за ногу.
Великолепный.
Сияющий, как новенький талер.
