– Селька… Селька! Очнись!!!

Длинные ресницы Сельки тут же дернулись, светло-карие глазаоткрылись и моргнули. Похоже, в полумраке, где единственнымисточником света оставалась лежащая возле Юджио травинка, она меняне узнала; из ее горла вырвался негромкий вскрик.

– Нет… нееет…

Размахивая руками, Селька пыталась оттолкнуть меня. Я сжал еекрепче и крикнул:

– Селька, это я! Кирито! Не бойся, гоблины убежали!

Едва услышав мой голос, Селька тут же застыла. Боязливопотянулась пальцами и осторожно прикоснулась к моему лицу.

– Кирито… это правда ты, Кирито?..

– Ага, я пришел тебя спасти. Ты не ранена? Нигде не болит?

– Нет… нет. Все нормально…

Ее губы скривились, и тут же она кинулась мне на шею.

– Кирито… я… я!..

Ее дыхание раздавалось возле самого моего уха, потом послышалсядетский всхлип – но, не дав Сельке разрыдаться, я поднял ее обеимируками и побежал.

– Прости, плакать будешь потом! Юджио тяжело ранен!!!

– Э…

Выгнувшееся тельце тут же застыло. Пинками отшвыривая куски льдаи оставленный гоблинами мусор, я подбежал к Юджио и опустил Селькурядом с ним.

– Для обычных средств уже поздно… нужно Священное искусство;спаси его, Селька, пожалуйста!

Селька слушала меня, затаив дыхание, потом, опустившись наколени, осторожно протянула вперед правую руку. Прикоснулась кглубокой ране Юджио, и рука тотчас отдернулась.

Через несколько секунд Селька замотала головой с косичкой.

– …Я не могу… такую… такую рану мое Священное искусство… неможет…

Вновь она дотронулась пальцами до Юджио, и ее лицо сталобледным.

– Юджио… не может быть… из-за меня… Юджио…

Слезы стекали по лицу Сельки и капали в лужу крови,растекающуюся на льду. Отняв руки, она закрыла лицо и разрыдалась.Я чувствовал, что жестоко говорить девочке такие слова в такойситуации, но все равно заорал:

– СПЕРВА ВЫЛЕЧИ ЮДЖИО, ПОТОМ БУДЕШЬ РЕВЕТЬ! Неважно, есть шансыили нет, просто попробуй! Или ты не будущая настоятельница? Ты женаследница Алисы, верно?!

Плечи Сельки дернулись, но тут же вяло сникли.

– …Я… не могу быть, как сестрица… Я даже за месяц не могузапомнить заклинание, которое сестрица выучила за три дня. Сейчас ямогу лечить только… совсем маленькие ранки…

– Юджио, он… – выговорил я, охваченный рвущимися наружуэмоциями. – Он пришел спасти тебя, Селька! Он рисковал жизнью не радиАлисы, а ради тебя!

Плечи Сельки вновь дернулись, на этот раз сильнее.

Все это время Жизнь Юджио падала. Ему оставалось минуты две,может, даже одна. Мгновение тишины казалось невыносимо долгим.

Вдруг Селька подняла голову. От страха и нерешительности,владевших ее лицом только что, не осталось и следа.

– …Для обычных средств уже поздно. Остается попробовать оченьсильное и очень опасное Священное искусство. Кирито, мне нужна твояпомощь.

– П-понятно. Говори, что нужно, я все сделаю.

– Дай мне левую руку.

Я тут же протянул руку, и Селька крепко сжала ее своей правой.Другой рукой она взялась за правую руку Юджио, лежавшую нальду.

– Если у меня не получится, мы с тобой тоже можем умереть. Будьготов.

– Пусть тогда умру я – в общем, я готов, начинай!

Селька пристально посмотрела на меня, кивнула и, закрыв глаза,сделала глубокий вдох.

– Систем колл!

Ее громкий голос разнесся по всему залу.

– Трансфер хьюман юнит дюрабилити райт то лефт! [22]

Голос звенел, становился все громче – и внезапно вокруг Селькивозник синий столб света.

Он светился ярко, куда ярче, чем травинка; бледно-синий светдостиг самых дальних уголков зала. Не выдержав, я прищурился;впрочем, лишь на мгновение – странное ощущение, охватившее моюлевую руку, которую держала Селька, тут же заставило меняраспахнуть глаза.

Чувство было такое, будто все мое тело превратилось в свет, иэтот свет вытекал из моей левой руки.

Присмотревшись, я увидел, что из моего тела действительновылетает множество светящихся шариков, которые перебираются полевой руке на правую руку Сельки. Я посмотрел, куда они деваютсядальше – они текли сквозь Сельку и, становясь ярче, погружались вправую руку Юджио.

«Трансфер дюрабилити». Короче говоря, это Священное искусствопередавало Жизнь от одного человека к другому. Если бы я сейчасоткрыл свое окно, то обнаружил бы, что моя Жизнь уменьшается.

Ну и ладно. Хоть всю забери.Так я молча думал,вкладывая все свои силы в левую руку. Селька, которая была ипроводником, и усилителем энергии, похоже, тоже страдала. И вновь яосознал, как жесток этот мир и как высока цена жизни.

Боль, страдание, горе. Столь явное намерение подчеркнуть,усилить эти вещи, совершенно не обязательные для виртуальных миров,явно имело какую-то тесную связь с причиной существования Подмирья.Если люди из RATH пытались добиться какого-то прорыва, терзаяПульсветы здешних обитателей, то, возможно, непрошеный гость (тоесть я), помогающий Юджио, путал им планы.

Что до меня – ну и пошлите меня к дьяволу за это. Хоть Юджио ипросто душа – все равно он мой друг, и я не дам ему просто такумереть.

Передача Жизни продолжалась, и меня окутал сильный холод.Постепенно слабеющим зрением я неотрывно следил за Юджио. Ранаказалась куда меньше, чем в самом начале заклинания, но она вовсене залечилась, и кровь продолжала течь безостановочно.

– Ки, Кирито… ты, ты еще в порядке?.. – запинаясь, мучительнопропыхтела Селька.

– Я нормально… еще, дай Юджио еще чуть-чуть! – тут же отозвалсяя, хотя, по правде сказать, меня уже почти покинуло зрение, аправая рука и нога заледенели. Одна лишь левая рука, которуюдержала Селька, тепло пульсировала.

Даже если я потеряю здесь свою жизнь, ничего страшного. Еслитолько я смогу вернуть Юджио, я буду в состоянии вынести куда болеесильную боль, чем прежде. Жаль только, что не увижу, к чему и какидет этот мир. Если эти гоблины – только начало, если вторжения изстраны тьмы будут лишь усиливаться, мне придется поволноваться одеревне Рулид, которую это все коснется в первую очередь. Но япотеряю все воспоминания, когда разлогинюсь, а значит, возможно, несмогу больше сюда вернуться.

Нет. Даже если я исчезну –

Юджио, который видел гоблинов, который взял в руки меч исражался, обязательно сделает что-нибудь. Он предупредит старейшинудеревни, усилит охрану, сообщит соседним деревням и городам. Онобязательно сделает все это.

И потому я не могу позволить Юджио погибнуть здесь.

Ахх, но – моя собственная жизнькончается.Почему-то я знал это твердо. А Юджио все ещене открывал глаза. Неужели даже всей моей Жизни недостаточно, чтобывылечить его рану и вытащить его обратно с порога смерти?

– …Я… не могу… если я продолжу, Кирито, твоя Жизнь!..

Плачущий голос Сельки доносился словно откуда-то издалека.

Не останавливайся, продолжай.Я хотелпроизнести эти слова, но губы отказывались двигаться, и дажеподдерживать мысли в порядке становилось все труднее.

Это смерть? Смоделированная смерть души в Подмирье… аможет, смерть души убьет и тело в реальном мире?Такиемысли пришли ко мне из-за невыносимого холода и ужасающего чувстваодиночества…

Внезапно я почувствовал чьи-то руки у себя на плечах.

Они были теплые. И мое тело, будто вмороженное в лед, началопостепенно оттаивать.

Я… знаю эти руки. Нежные, как птичьи перья, ноцепляющиеся за будущее крепче, чем чьи бы то ни было.

…Кто ты?..Так я безмолвно спросил, и моеголевого уха коснулось мягкое дыхание. А потом я услышал голос –такой ностальгический, что мне захотелось заплакать.

«Кирито, Юджио… я жду вас. И буду ждать… на вершине Центральногособора…»

Ее золотые волосы сияли, как звезды; это сияние наполнило меня.Потоки энергии пропитали все уголки моего тела и брызнули наружучерез левую руку, точно ища выхода.