– КИРИТОООО!!!
Выпучив глаза от неожиданности, я смотрел, как Юджио,промчавшись мимо меня, атакует Угати. Ножом в правой руке онразмахивал как сумасшедший, и это заставило врага отступить нанесколько шагов.
Сначала гоблин явно опешил, но тут же пришел в себя и, искусноорудуя мачете одной рукой, с легкостью парировал атаки Юджио. Забывна мгновение о боли, я заорал:
– НЕТ, ЮДЖИО! СПАСАЙСЯ!!!
Однако Юджио явно был вне себя; не переставая вопить, онпродолжал размахивать ножом. Как и следовало ожидать от человека,который много лет работал тяжелым топором, удары он наносилмолниеносно, но, увы, его движения были слишком просты. Угати,похоже, получал удовольствие от сопротивления своей добычи, онпродолжал лихо парировать удары; а потом, проревев «ГУРУРААА!»,пнул Юджио по опорной ноге. Юджио потерял равновесие, а врагпроворно взмахнул мачете –
– НЕЕЕЕТ!!!
Но еще до того, как мой вопль достиг их обоих, клинокнепринужденно свистнул.
Юджио получил удар в живот и отлетел; с глухим стуком онударился о лед поблизости от меня. Я машинально развернулся; левоеплечо вновь пронзила вспышка боли, но на этот раз я сумел еепересилить и склонился над Юджио.
Его рана была куда серьезнее моей. Поперек туловища шел широкийнеровный разрез, и кровь лилась из него с пугающей быстротой. Всвете травинки, которую Юджио продолжал сжимать в левой руке, явидел прихотливые очертания обнажившихся внутренних органов.
Юджио тяжело закашлялся, на губах выступила кровавая пена. Блескисчез из зеленых глаз, они пусто уставились в потолок пещеры.
Однако Юджио не оставлял попыток подняться. Выдохнув красноватыйтуман, он оперся дрожащими руками об пол.
– Юджио… достаточно… это… – вырвалось у меня. Его сейчас терзалаболь, не сравнимая с моей. Наверняка это было намного, намногобольше, чем способно выдержать нормальное человеческоесознание.
И тут – его глаза, потерявшие было фокус, посмотрели прямо мне влицо, и вместе с кровью изо рта вышли слова:
– К-когда мы были маленькими… мы обещали… я, Кирито… и Алиса… мыс рождения были вместе и до смерти будем вместе… и сейчас яобязательно должен… защитить… я должен…
Руки Юджио внезапно подломились. Я быстро подхватил его. И в тотмомент, когда худощавое, но мускулистое тело Юджио легло своимвесом мне на руки…
Перед моими глазами мелькнула белая вспышка, и в глубинесознания возникли тени.
Под багрово-красным закатным небом я иду по дорожке междуполями. За мою правую руку держится мальчик с русыми волосами, замою левую руку держится девочка с золотыми волосами.
Ну конечно же!.. Я верил, что мир никогда не изменится. Яверил, что мы трое всегда будем вместе. Но мы не сумели защититьее. Мы ничего не смогли сделать. Как же я мог забыть то отчаяние,ту беспомощность? Но на этот раз… на этот раз яобязательно…
Боли в плече я больше не чувствовал. Осторожно опустивпотерявшего сознание Юджио на ледяной пол, я протянул правую руку ивзялся за рукоять выроненного мной меча.
Подняв голову, я махнул мечом по горизонтали за миг до того, какУгати обрушил на меня свое мачете.
– Гурурааа!.. – удивленно взревел враг и покачнулся.Воспользовавшись инерцией замаха, я вскочил и врезался всем теломему в живот. Гоблина вновь шатнуло, и он сделал несколько шаговназад.
Наведя меч в центр вражеского силуэта, я сделал глубокий вдох,потом выдох.
Верно – я полный новичок в том, что касается боли физическоготела. Однако сейчас меня терзала боль намного сильнее. Физическаяболь – ничто по сравнению с болью от потери дорогого существа. Этаболь потери – единственное, что никогда не исчезнет, что бы тамлюди со своими машинами ни напридумывали.
Угати испустил громкий нетерпеливый рев, и остальные гоблинывокруг, кудахтавшие вразнобой, мгновенно заткнулись.
– Белый юм… ты не наглей!!!
И он пошел в яростную атаку. Я сосредоточил все внимание наострие его мачете. Со звуком «киииин» все прочее исчезло из моегополя зрения. Давненько я не испытывал этого ощущения – словно яускоряюсь, а нервы начинают раскаляться. Нет – в этом мире, можносказать, пылает вся моя душа.
Мачете неслось сверху вниз. Я шагнул вперед, уклоняясь от удара,и, рубанув снизу-слева, отсек правую руку врага возле самого плеча.Мачете вместе со здоровенной рукой отлетело, крутясь в воздухе, ишлепнулось в самую гущу гоблинов, вызвав уйму воплей.
Лишившийся обеих рук Угати качнулся назад; в его зеленых глазах,кроме ярости, виднелось теперь удивление. Черная жидкость лилась израны, и там, где она падала на лед, поднимались облачка пара.
– …Как мог великий я проиграть юму… простому отродью юма…
Не дожидаясь, когда Угати, тяжело дыша, закончит фразу, я изовсех сил рванулся вперед.
– Нет. Мое имя не «юм»! – на бегу выкрикнул я. И тут же весь я –до пальцев левой ноги, до пальцев правой руки, до кончика меча –стал острым, точно кнут. Клинок вновь засиял, на этот разбледно-зеленым светом. Невидимая рука с силой толкнула меня вспину, и я применил навык для одноручного меча «Звуковойнапрыг».
– Я… МЕЧНИК КИРИТО!!!
В то мгновение, когда звук разрываемого железом воздуха достигмоих ушей, громадная голова Угати уже взмыла высоко вверх.
Она взлетела вертикально, а потом, крутясь, стала падать. Япротянул левую руку и схватил ее за торчащее, как хохол, перо.Поднял голову, с которой стекала кровь, над собой и крикнул:
– Я СНЕС БАШКУ ВАШЕМУ ВОЖДЮ! КТО ЕЩЕ ХОЧЕТ ДРАТЬСЯ, ПОДХОДИТЕ!КТО НЕ ХОЧЕТ – ВАЛИТЕ ОБРАТНО В ВАШУ СТРАНУ ТЬМЫ!
Юджио, еще чуть-чуть продержись,шептало моесердце, пока я смотрел на банду гоблинов самым убийственнымвзглядом, на какой только был способен. Увидев гибель своего вождя,гоблины ударились в панику, они лишь переглядывались и испускалииспуганное «гии, гии».
Наконец один из них, стоявший в первом ряду с дубиной на плече,шагнул вперед.
– Ге-хе, теперь я, великий Абули-сама, убью тебя и сам станувождем –
Дожидаться, пока он закончит свою тираду, мне было некогда. Сжавголову Угати левой рукой, я рванулся вперед, применил тот же навыкмечника, что и в прошлый раз, и развалил гоблина от правого бока долевого плеча. Тупой звук, брызнувшая во все стороны кровь – иверхняя половина тела соскользнула с нижней и шмякнулась налед.
После этого оставшиеся гоблины приняли правильное решение: онизавопили и бросились бежать в сторону середины громадного зала.Пихая друг друга, они исчезли в другом тоннеле – не в том, черезкоторый пришли мы; совсем скоро от них не осталось и следа. Топот ивопли тоже постепенно затихли. Ледяной зал погрузился в холоднуютишину, словно все только что произошедшее было иллюзией.
Я сделал глубокий вдох и, терпя вновь навалившуюся боль в плече,отшвырнул меч и голову, которые до сих пор держал в руках. Резкоразвернувшись, я помчался к лежащему без сознания другу.
– ЮДЖИО!!! НЕ УМИРАЙ!!!
Бледное, без кровинки лицо осталось неподвижно. Я чувствовал,что его чуть приоткрытый рот еще дышит, но это дыхание моглопрерваться в любой момент. Из страшной раны в животе по-прежнемулилась кровь. Я знал, что ее надо остановить, но не знал, как.
Непослушной правой рукой я быстро начертил символ и хлопнулЮджио по плечу; молясь в душе, я взглянул на появившееся окно.
Жизнь – «очки прочности» – равнялась «244/3425». И первое изчисел снижалось с ужасающей быстротой – по единичке каждый двесекунды. Иными словами, Жизнь Юджио кончится примерно через 480секунд – через 8 минут.
– …Держись. Я сейчас спасу тебя. Не умирай!!! – вновь крикнул яи, вскочив, бросился к оставленной гоблинами телеге.
Связанная Селька лежала на телеге среди деревянных ящиков,набитых оружием, разной прочей всячиной и еще неизвестно чем. Явыхватил из ближайшего ящика нож и быстро перерезал веревку.
Подняв крохотное тельце девочки, я положил его на пол и быстроосмотрел, но никаких явных ран не обнаружил. Дышала Селька кударовнее, чем Юджио. Я схватил ее за плечи через монашеское одеяниеи, стараясь прикладывать минимальное усилие, начал трясти.
