Я развернулся на сто восемьдесят градусов, лицом против теченияреки – именно оттуда доносился стук.

Внезапно мне привиделось нечто странное.

Справа – покрытое легкой рябью зеркало реки. Слева – густойдремучий лес. Впереди – заросшая зеленью дорожка, ведущаякуда-то.

По дорожке бок о бок идут трое ребят. Между черноволосыммальчиком и русоволосым мальчиком шагает девочка в соломеннойшляпе; ее длинные, ослепительно золотые волосы колышутся на ветру.Под ярким летним солнышком – золотое сияние.

Это – воспоминание?..

Далекие-далекие дни, которые уже не вернутся. Клятва в вечнойдружбе, во имя которой будет сделано все. Но, точно льдинка подсолнечным светом, они растаяли –

Те далекие, прекрасные дни.

Я моргнул, и иллюзорная картина исчезла так же внезапно, какпоявилась.

Что это только что было? Хотя видение уже рассеялось,нахлынувшее на меня чувство ностальгии не уходило, продолжая жечьгрудь.

Воспоминание детства; такое ощущение у меня возникло, когда ясмотрел на трех ребят, шагающих вдоль реки. Тот черноволосый справа– уж не я ли?

Но этого не может быть. Возле Кавагоэ, где я живу, нет ни такогогустого леса, ни такой чистой реки, и друзей с волосами такогоцвета у меня тоже никогда не было. А главное – все трое щеголялитакими же фантастическими одеяниями, как на мне сейчас.

Если я внутри STL, то это видение – воспоминание от непрерывногопогружения на предыдущих выходных? Но даже если так – из-за функцииУскорения Пульсвета я должен был провести там дней десять, небольше. Такой короткий срок не мог породить столь мощное иболезненное чувство ностальгии.

Ситуация становилась все более и более непонятной. А я правдатот, кем себя считаю? Вновь засомневавшись, я опасливо заглянул вводное зеркало; однако мое лицо в волнующейся поверхности воды былоискажено, и я не смог понять, другой я или такой же.

Пока я шел, пытаясь забыть боль от того видения, доносящийся домоих ушей стук становился все отчетливее. Я вслушался, и звук тожепробудил некую ностальгию; однако я понятия не имел, доводилось лимне раньше слышать, как рубят деревья. Слегка тряхнув головой, яснова зашагал вверх по течению.

Я целеустремленно передвигал ноги, одновременно пользуясьвозможностью снова любоваться красивым пейзажем; потом заметил, чтодорожка уходит вправо от моей цели. Судя по всему, источник звукабыл не на берегу реки, а левее, в лесу.

Я отсчитывал стуки на пальцах; было ровно пятьдесят ударов,потом на три минуты все стихало, а потом шли новые пятьдесят.Теперь я был точно уверен, что эти звуки издает человек.

Во время трехминутных пауз я держал направление по памяти, апотом, когда стук возобновлялся, чуть корректировал. Я уже приличноотошел от берега и молча углубился в лес, где присоединился кстарым знакомым – необычным стрекозам, синим ящеркам и гигантскимгрибам.

– …Сорок девять… пятьдесят.

Негромкий голос, явно не подозревающий о моем присутствии,раздался одновременно с пятидесятым ударом, и ровно в эту секунду язаметил, что промежуток между деревьями прямо впереди светлее, чемдругие. Там опушка леса? А может, даже деревня. Я ускорил шаг,двигаясь на просвет.

Перебравшись через древесные корни, громоздящиеся, словнолестница, я вышел из тени старого ствола; передо мной – открыласьсовершенно немыслимая картина.

Да, лес кончался прямо здесь, однако деревни за ним не было. Ноиспытывать разочарование мне было некогда – я был занят тем, чтостоял с отвисшей челюстью и тупо пялился перед собой.

Круглая поляна. Явно шире той, на которой я проснулся не такдавно. Метров тридцать в диаметре. Землю покрывал золотисто-зеленыйковер мха, но в остальном она была не такая, как в лесу: никакихпапоротников, вьюнов, кустиков и прочего подлеска.

Мой взгляд был прикован к тому, что возвышалось в центреполяны.

Что за громадное дерево!

Толщина ствола на глаз была метра четыре, не меньше. Те деревья,которые я до сих пор видел в лесу, были все лиственные, сискривленными и суковатыми стволами; а сейчас передо мнойвертикально возносился хвойный великан. Кора была темная, почтичерная; подняв глаза, я увидел, как высоко надо мной во все стороныпростираются ветви. На ум сразу пришли Дзёмонский кедр [16]на Якусиме и секвойи вАмерике, которые я видел на фотографиях и видео; они, конечно,гигантские, но столь мощная аура, которая исходила от этогоисполина, вообще, по-моему, была загранью того, на что способна природа. Было в ней что-токоролевское.

Мой взгляд вернулся от вершины дерева, закрывающей небо, коснованию ствола. Корни, извиваясь, точно громадные змеи, ползли вовсе стороны, едва не достигая края леса, где я стоял. Точнее,наоборот – дерево забирало из почвы все питательные вещества, ипотому ничто больше, кроме мха, рядом с ним расти не могло; так иобразовалась эта поляна в лесу.

Мысль о том, чтобы войти во владения короля, заставила меняпоколебаться, но соблазн прикоснуться к стволу великана понес моиноги вперед. Несколько раз я спотыкался о корни, извивающиеся подомхом, но все равно медленно шел, задрав голову.

Приближаясь к стволу гигантского дерева и по пути восхищенновздыхая, я начисто забыл о том, что надо сохранять осторожность иобращать внимание на окружающее. В результате, когда я заметил,было уже поздно.

– ?!.

Мой взгляд, вновь устремившийся вперед, наткнулся на лицочеловека, смотревшего на меня из-за дерева. От неожиданности ясглотнул, потом сделал шаг назад и, споткнувшись, грохнулся наземлю. Правая рука метнулась за спину, словно желая что-тосхватить, но, разумеется, меча там не было.

К счастью, похоже, первый человек, встреченный мной в этом мире,не испытывал ко мне ни враждебности, ни настороженности – он лишь слюбопытством склонил голову набок.

Я оглядел его; кажется, он примерно моего возраста – лет 17-18.Мягкие на вид русые волосы слегка курчавились. Одеяние егосоставляла некрашеная туника с короткими рукавами и штаны – вобщем, как у меня. Он сидел на древесном корне, точно на скамье, идержал в правой руке что-то круглое.

Странным было его лицо. Несмотря на розоватый цвет кожи, онсовершенно не походил на европейца, но и на азиата тоже. Тонкие,мягкие черты, темно-зеленые глаза…

Едва я увидел его лицо, в моей голове… нет, в моей душе что-тоболезненно запульсировало. Однако это чувство исчезло, как только япопытался его ухватить. Я осторожно попытался выкинуть это изголовы; пока что мне нужно сообщить этому человеку, что я ничегопротив него не имею. Я раскрыл рот… но что мне ему сказать? И дляначала – на каком языке? Я был совершенно без понятия. Несколькораз я открыл и закрыл рот, как идиот, и в конце концов пареньпередо мной заговорил первым.

– Кто ты? И откуда?

Несмотря на легкий акцент, это был чистый японский язык.

Я был в таком же шоке, как и при первом взгляде на гигантскоечерное дерево; какое-то время я просто тупо стоял. Здесь, как нисмотри, ну абсолютно не Япония; и в этом чужом мире услышать мойродной язык – такого я совершенно не ожидал. Ладно, стало быть,этот парень в экзотической (в стиле западноевропейскогоСредневековья) одежде говорит на японском. Выглядит все вместесовершенно нереально; я как будто угодил в дублированный западныйфильм.

Впрочем, особо раздумывать над этой ситуацией не следовало.Сейчас пора поразмыслить кое о чем другом. Я принялся отчаянноворочать шариками в голове, которые, кажется, в последнее времямалость подзаржавели.

Предположим, здесь на самом деле мир, созданный STL, инымисловами – Подмирье. Тогда парень передо мной – либо 1) игрок-тестерв Полном погружении, обладающий всеми воспоминаниями о реальноммире, как и я; либо 2) игрок-тестер, но с заблокированнымивоспоминаниями, то есть фактически обитатель этого мира; либо 3)NPC, управляемый программой.