Человек по имени Джонни Блэк согнулся пополам, выплюнувпронзительный смех. Кадзуто опустил правую руку, его телооставалось напряженным.

Асуна знала это имя. В старом Айнкраде оно принадлежало убийце,знаменитому даже среди красных игроков. Этот человек был членомгильдии убийц «Веселый гроб»; чтобы захватить его и КрасноглазогоЗаЗа, потребовались усилия десятка человек.

…ЗаЗа. Это имя она слышала всего полгода назад. Главныйорганизатор кошмарного происшествия с Дес Ганом.

Еще она слышала, что после той истории сам ЗаЗа (Сёити Синкава)и его младший брат были арестованы, но последний участник оставалсяна свободе. Этот третий, про которого она думала, что его давно ужепоймали, – кажется, его звали Канемото… Иными словами, человек,который сейчас перед ними стоял, – это…

– Ты… до сих пор в бегах? – хрипло спросил Кадзуто. Джонни Блэк,он же Канемото, ухмыльнулся и направил на Кадзуто оба указательныхпальца.

– Конееечно. А ты думал, я сдался, когда поймали ЗаЗа? Япоследний из «Веселого гроба». Пять месяцев назад я нашел тукафешку, и уже где-то месяц я за ней слежу… и ненависть с каждымднем все сильнее…

Произнося эти слова, Канемото наклонял голову то влево, товправо.

– Но, Кирито-сан… без меча ты всего лишь хлипкий пацан, верно?Лицо не изменилось, но даже и не подумаешь уже, что ты тот самыйЧерный мечник-сама, который так меня отделал.

– К тебе то же самое относится… что ты можешь без своих любимыхотравленных кинжалов?

– Эх, как непрофессионально – судить об оружии по внешнемувиду.

Канемото с проворством змеи убрал руку себе за спину и извлекчто-то из-под футболки.

Какой-то странный предмет. Из гладкого пластикового цилиндрикасбоку торчала игрушечная на вид рукоять. На мгновение Асунеподумалось, что это водяной пистолет, но, когда она увидела, чтоспина Кадзуто застыла, у нее перехватило дыхание. А потом онауслышала голос Кадзуто, и ее замешательство переросло в страх.

– Это… «дес ган»!..

Его правая рука дернулась назад, сигнализируя Асуне, чтобы онаотошла. В то же время левая направила сложенный зонт наКанемото.

Шаг, еще шаг – Асуна машинально отступала назад, не сводя глаз спластмассового «пистолета». Это не просто водяной пистолетик – этошприц высокого давления, заряженный страшным веществом, способнымостановить сердце.

– У меня ееесть, есть отравленное оруууужие… жаль, конечно, чтоэто не кинжал… – и Канемото, покачивая кончиком шприца (егоединственной металлический частью), скрипуче захихикал. Кадзутоперехватил зонт обеими руками, не отводя его кончика от Канемото, итихо произнес:

– Асуна, беги! Позови кого-нибудь на помощь!

Мгновение Асуна колебалась, потом кивнула и, развернувшись,понеслась прочь. Сзади донесся голос Канемото.

– Эй, «Молния!» Обязательно всем расскажи… что до «Черногомечника» добрался не кто-нибудь, а Джонни Блэк!

До двери ближайшего дома было метров тридцать.

– Кто-нибудь… помогите!!!

На бегу Асуна кричала во весь голос. А правильно ли было оставить Кадзуто и бежать? …Может,стоило обоим на него прыгнуть разом – тогда смогли бы отобратьоружие?Когда Асуна пробежала уже полпути, эта мысльмелькнула у нее в голове – и тут же до нее донесся некий звук.

Как будто бутылку газировки кто-то открыл или спреем для волоспшикнул; короткий, резкий звук газа под давлением. Значение этогозвука Асуна поняла мгновенно, и на нее нахлынул страх; подвернуласьнога, и, чтобы остановить падение, Асуна оперлась рукой о мокруюбрусчатку.

Потом она медленно обернулась и посмотрела через плечо.

Ее взгляду открылась страшная картина.

Кончик зонта в руках Кадзуто воткнулся Канемото в верхнюю частьправого бедра, у самого паха.

А шприц в руке Канемото был прижат к левому плечу Кадзуто.

Их тела отделились друг от друга и одновременно рухнули намостовую.

Следующие несколько минут были какими-то нереальными; Асунасловно смотрела черно-белый фильм.

Она подбежала к неподвижному телу Кадзуто. Оттащила его отКанемото, который корчился, обхватив ногу. «Держись!» – кричалаона, одновременно доставая мобильник из кармана и снимаяблокировку.

Ее пальцы ничего не ощущали, они словно замерзли. Застывшиекончики пальцев тюкали по сенсорной панели; наконец Асуна,задыхаясь, сумела сообщить, что и где произошло, оператору службыспасения.

Начали собираться зеваки. Потом из толпы вышел полицейский.Асуна односложно отвечала на его вопросы, сжимая Кадзуто вобъятиях.

Кадзуто дышал часто и неглубоко. Между напряженными вдохами онпрошептал лишь два коротких слова: «Асуна, прости».

Минуты казались вечностью. Кадзуто внесли в одну из двухприехавших «скорых», Асуна влезла туда же.

Врач «скорой» заглянул лежащему без сознания Кадзуто в рот,проверяя дыхательные пути, и тут же крикнул другому врачу:

– Остановка дыхания! Мешок Амбу [14]!

Тут же на рот и нос Кадзуто опустилась прозрачная маска.

Каким-то чудом Асуне удалось подавить желание завопить во всегорло, и она смогла сообщить врачу название препарата, которое ейеще большим чудом удалось вспомнить.

– Ээ, с-сукцинилхолин… ему его вкололи. В левое плечо.

Мгновение врач смотрел на нее изумленно, но тут же одно задругим выпалил новые указания:

– Эпинефрин внутривенно… нет, атропин! Обязательновнутривенно!

Тут же в левую руку Кадзуто, с которого уже сняли рубашку,воткнули иглу, на грудь нацепили датчики ЭКГ. Воздух разорваласирена, перекрыв голоса врачей.

– Пульс падает!

– Массаж сердца!

Под светодиодными лампами, освещающими внутренность машины, лицоКадзуто с закрытыми глазами выглядело страшно бледным. «Нет… нет…Кирито-кун… только не это…» – тихо вырывалось изо рта Асуны, а онадаже не замечала.

– Остановка сердца!

– Продолжаем массировать!

Кирито-кун, это же неправда, да? Ты же не собираешьсяменя оставить, да? Ты сказал, что мы будем вместе всегда… сказалведь?

Взгляд Асуны упал на мобильник, который она сжимала в руке.

Розовое сердце на экране дернулось и застыло.

Число рядом с ним безжалостно превратилось в нуль, и всестихло.

Запахи в воздухе.

Обрывки моего сознания ощутили их еще до того, как япроснулся.

Воздух, втекающий в мою носовую полость, нес уйму информации.Сладкий аромат цветов. Запах зеленой травы. Свежий запах деревьев,от которых словно чище становилось в легких. Запах воды, откоторого защекотало в пересохшем горле.

Мое сознание постепенно переползало в бодрствующее состояние;вдруг на меня обрушился поток звуковой информации. Шелестбесчисленных листьев, трущихся друг о друга. Веселое чириканьептичек где-то вверху. Жужжание насекомых, то и дело раздающеесяпониже. Тихое бормотание реки вдалеке.

Где я? Уж во всяком случае, не у себя в комнате. Обычно, когда япросыпаюсь, сразу ощущаю солнечный запах сухих простыней, слышуворчание кондиционера и далекие звуки машин, объезжающих Кавагоэ;но сейчас этого всего нет. И еще – зеленый свет, то падающий мне назакрытые веки, то ускользающий… это ведь не от настольной лампы,которую я забыл выключить, – это солнечный свет, пробивающийсясквозь листву, так?

Я отодвинул желание снова вернуться в глубокий сон и открылнаконец глаза.

На меня обрушилось множество лучей света, так что я рефлекторнозаморгал. Медленно сел, потирая тыльной стороной правой ладонислезящиеся глаза.

– …Где я?.. – машинально пробормотал я.

Первое, что я увидел, – зеленые кусты. На них цвели маленькиебелые и желтые цветочки, тут же рядом порхали ярко-голубые бабочки.Травяной ковер, на котором я только что лежал, метров через пятьобрывался, упершись в стену леса; гигантские суковатые деревья,должно быть, старились тут десятки лет.