— Не могу, руки закончились… — с усилием выдавливала из себя Светлана, непонятно почему оказавшаяся в гуще сражения. Примчался третий, уселся на жертву, избавил товарищей от монотонной работы.
У олигарха кружилась голова, подгибались ноги. Страшноватая маска застыла перед глазами. Кому она нужна, эта маска? Пират стащил ее с себя, и бездушный кусок материи сменил скуластый лик, отливающий бронзой.
— Ну, вы же знаете за эту жизнь, Георгий Львович, — цинично усмехнулся Максим, покосившись на товарищей. Пострадавших стаскивали на правый борт, там уже возвышалась фигура часового с автоматом. «Траурный митинг объявляется закрытым», — пошутил кто-то. Пираты разбегались по судну — удостовериться, что никого не пропустили.
— Здесь какая-то кнопка! — надрывно орала на кокпите Светка. — Я ее случайно нажала!
— Еще раз нажми! — хохотал Макар. — Да быстрее, пока не началось!
Ржал во все воронье горло Угрюмый — он обнаружил, что в холодильнике самым непростительным образом замерзает еда! Не пора ли подкрепиться чем попало?
— Каверин, ты смертник… — процедил олигарх, пожирая противника глазами. — Ты же корчишь из себя благородного, какого хрена нас разводишь?
— Просим прощения, Георгий Львович, — усмехнулся Максим. — Таблетки от совести мы уже приняли. Вы тоже играете не по правилам — откуда такая армия, почему вы хватаете наших людей? Где гарантия, что за пределами видимости не притаились быстроходные суда с украинским спецназом? Давайте откровенно — мы вас не обманываем. Сделка честная. Все произошедшее — реакция на ваши поступки. Вы отдали деньги и вскоре получите свою племянницу в целости и сохранности. Никакого обмана. Но заметьте, нашим договором никак не учитывалось, что в число заложников не можете попасть лично ВЫ. К сожалению, это случилось. А выкуп за вас, уважаемый Георгий Львович, — прекрасное судно, на борту которого мы сейчас находимся…
— Слушай, ты… — Олигарх побагровел, стал опухать от бешенства. Он просто не мог найти слов, кончились даже матерные!
— Я понимаю ваши чувства, — сочувственно сказал Максим. — Нас давно пора поставить в угол… — Он снова покосился через плечо. Его товарищи кантовали через борт еще одно тело с мешком на голове. Женщина не сопротивлялась. — Спокойствие, Георгий Львович, вам нельзя волноваться. Это настоящая Рита. Уверяем, что с ней все в порядке. Теперь о последовательности действий. Сейчас вам дадут рацию, и вы свяжетесь со своими людьми на «Нэнси». Никаких штурмов, никаких атак аквалангистов — вы же цените свою неповторимую жизнь? Все ваши люди, включая двух моих сотрудников, которых они захватили, через десять минут должны находиться на «Нэнси». Пусть судно отойдет и встанет в кабельтове от берега — вон там, чтобы мы его видели, — он показал рукой. — Ваши работники, — он смерил взглядом стонущих охранников — они уже восставали из праха, — а также лично вы надеваете спасательные жилеты и плывете на «Нэнси». Шторм стихает, думаю, доберетесь. Одновременно с «Нэнси» на спасательных кругах или жилетах должны быть спущены мои люди. Сразу предупреждаю — баш на баш не проходит. Мои пираты на вашу племянницу не меняются. Не забывайте, что вы пока у нас в руках. Затем наше судно с достоинством уходит в открытое море, примерно через полмили мы посадим в шлюпку Риту, и спустя пять минут она будет в ваших объятиях. Пускаться в погоню крайне не рекомендую. Во-первых, у вас нет огневого превосходства — вы же представляете, что такое залп с «Авроры»? Вам нужен дополнительный конфуз и порча уцелевшего имущества? Во-вторых, вы нас не догоните. В-третьих… — Максим помялся. — Признаюсь честно, Георгий Львович, надоела эта глупая пиратская жизнь. Скоро нас схватят, и никакая удача не поможет… Полагаю, добравшись до России, мы оставим «Аврору» в неприметной бухте, о чем вас известят, и ваша собственность к вам вернется. При условии, что ее не будут обстреливать, взрывать и так далее… И давайте без матов и возмущений, Георгий Львович, — поморщился Максим. — Видит бог, так надоело это выслушивать… Скажите спасибо, что мы не имеем к вам личного счета и с вами обращаются учтиво…
«Аврору» зачистили повторно, извлекли из рундука на кокпите трясущегося субъекта в испачканной униформе. Он просил не убивать, уверял, что он всего лишь капитан… тьфу, штурман… тьфу, стюард — специалист по изготовлению и раздаче коктейлей… что у него в Херсоне больная мама и старенькая жена (возможно, наоборот) — он никому не сделал худого! На «специалиста» без лишних разговоров нахлобучили спасательный круг и столкнули в воду — чтобы догонял мелькающие в волнах головешки. Переселение душ и ценного имущества (включающего кейс с двумя миллионами евро) подходило к концу.
— Крошка, ты не выглядишь на миллионов долларов! — гоготал Угрюмый, извлекая из воды перекошенную Бобышку. Челюсти у бывалой разбойницы стучали, как кастаньеты.
— Какой стресс, какой ужас… — стонала Бобышка, пропадая в объятиях подлетевшего с полотенцем Макара.
— Я должен выпить, я обязательно должен выпить, иначе я просто не выживу… — бормотал фигеющий Фаткин, которого вытаскивали сразу двое.
— Не пей, Абрашка, Ивашкой станешь, — глумился неунывающий Угрюмый. Его оттолкнула урчащая Светка, схватила, поволокла в ближайшую каюту приводить в чувство. А Угрюмый уже взлетал на кокпит, запускал двигатель. Эта яхта была массивнее «Пенелопы», но, судя по характеристикам, развивала не меньшую скорость.
— Баки практически полные! — орал Угрюмый откуда-то сверху. — Все приборы функционируют! Температура за бортом нормальная! Полетели, покойнички?!
Судно уходило от берега, прошло мимо «Нэнси». Провокационных действий команда олигарха не предпринимала. На борту толпились люди и угрюмо взирали на уходящих пиратов. «Аврора» удалялась в открытое море, Угрюмый фальшиво музицировал на капитанском мостике: «Весь мир у нас в руках, мы звезды континентов!» Впрочем, отдалившись от берега, он сбросил скорость, Макар и Коляша бросились к шлюпке, оснащенной мотором, активировали электронную лебедку. Максим скатился с трапа на заднюю палубу. Рита съежилась на бархатной кушетке, в глазах стояли слезы. Он сам был готов расплакаться. Приближалась великая депрессия, способная натворить много непоправимого.
— Девочка, пора… — Он упал перед ней на колени, обнял за талию. Она дрожала, рукавом утирала слезы.
— Максим, подожди, я не хочу… — Хорошенькое личико подернулось морщинками. — У меня нехорошее предчувствие… Ладно, я стерплю, что мы с тобой никогда не увидимся… Но я уверена, что должно произойти что-то страшное…
— Глупая, мы прорвемся, это неизбежно… — Он нежно гладил ее, жадно смотрел в глаза, ставшие такими родными, словно хотел их навеки запомнить. — Мы обязательно увидимся, обещаю. Вот улягутся страсти, я найду тебя, и мы уедем от всех подальше, на какой-нибудь необитаемый остров…
— Ты не сможешь… — Она задыхалась. — В лучшем случае тебя посадят… Ты разозлил такое количество людей и государств… Ты же хороший, Максим. Ты выбрал неудачную работу, она тебе не подходит, но все равно ты хороший, просто у тебя так получилось…
— Мы сделаем это, вот увидишь… — Он усердно заговаривал ей зубы, выдумывал какие-то слова. — Тебе нельзя оставаться с нами — тогда мы все не доживем до утра… Возвращайся, Рита, не забывай, что у тебя мама, учеба, нормальная жизнь, где нет бандитской романтики. А у нас все срастется, отсидимся… где-нибудь в трущобах Сьерра-Леоне… — Он еще умудрялся шутить. — Я найду тебя, клянусь…
Он поднял ее с кушетки, отвел на левый борт, спустился вместе с ней в шлюпку и завел мотор. Она успокоилась, только скулы дрожали. Товарищи смущенно отворачивались. Она шептала, что не надо ее учить, она умеет управлять моторными лодками… Максим не стал целовать ее при всех, вернулся на борт, взмолился: уходи же!
Лодка прыгала по волнам, направляясь к мутному силуэту «Нэнси». Он шикнул на Угрюмого: нечего смотреть, полный вперед, пока не замели! Пятнадцать миль на запад, сто восемьдесят на юг, четыреста на восток — и мы на родине, которая с нетерпением ждет своих заблудших сыновей и дочерей. Он убедился, что шлюпка добралась до судна, развернулся и побрел в надстройку, все еще наполненную ядовитыми
