Оппозицию, которая напугает общество, заставит его волей-неволей сплотиться вокруг власть предержащих, но одновременно – не будет иметь шансов на победу.
И вот была выдумана и создана Церковь Великого Мрака. Была изобретена теология, надерганная из книг давно забытых историков и искаженных догматов других вер – остальное уже додумали потом пылающие энтузиазмом идиоты-неофиты.
Были распущены слухи о якобы глубокой древности этой веры, и щупальцах, которые она запустила во все закоулки общества.
Были подобраны руководящие кадры – наполовину из заслуженных стукачей УСС, наполовину – из полупомешанных фанатиков.
И машина закрутилась.
С откровенной издевательской усмешкой писал Джонс о первых шагах порожденной ими организации, смаковал наиболее забавные по его мнению, выражения, изреченные на митингах и выступлениях. Веселясь, рассказывал о первых толпах сторонников, называемых им «демоношизой» (или сокращенно – «демшизой»).
Через несколько десятков страниц – уже с некоторой тревогой – что число сторонников Церкви Великого Мрака уж слишком быстро растет, а игру принимают всерьез даже некоторые из его людей, внедренных в ее руководство.
Что там было дальше – Ирод не узнал, ибо дневник обрывался на полуслове.
Ему так и осталось неизвестным – как сборище шутов и идиотов (именно так характеризовал свою выдумку покойный шеф тайной полиции), вдруг взяло власть, каким образом зверь вырвался из клетки?
Удалось выяснить (уже потом) только судьбу самого Тома Джонсона – он, вместе с семьей погиб в последнем караване беженцев из Темной Лиги, пытавшихся спастись после переворота, и расстрелянного посланными вдогонку сторожевиками.
Но это все было неважно, в сравнении с главным.
Выходит, вся эта история – история, которая перевернула жизнь Темной Лиги, а когда-нибудь перевернет весь мир, проистекает из неудачной(вернее – слишком удачной) операции спецслужб прежнего правительства?
Дневник он прочтя, спалил не вынося из подвала. Но узнанное напрочь изменило его жизнь.
Он и раньше, как верный дьяволопоклонник, не боялся Бога, а тем более – богов.
Теперь он перестал бояться и Дьявола. Можно сказать, он стал полностью свободным человеком.
Корабли стремительно покидали орбиту Амазонии. Впереди шла «Антонина Великая». За ней тройным ордером линейные крейсера – корабли первой линии – «Буря», «Цунами», «Вьюга», «Метель», «Бора», «Трамонтана»...
Усиленная эскадра, охранявшая тронный мир империи. Наследница знаменитой Особой эскадры, сама превосходившая многие флоты и весьма крупных космических держав, но всего лишь небольшая часть ВКФ.
Они шли в точку соединения, лежащую точно между созвездиями Гидры и Цапли, куда уже вылетели все четыре амазонийских флота. Вернее три, плюс остатки Западного.
В кают-компании флагмана, императрица выслушивала доклад начальника штаба – Ровены Макферсон. Слушала она молча, время от времени только кивком головы отмечая какой-либо из абзацев доклада или реплику, вставляемую командирами кораблей.
На ней был ее обычный штатский костюм, и лишь гербовый медальон выдавал в ней правительницу империи. И это, как ни странно, сразу давало понять – кто среди этих обмундиренных дам – главный. А, заодно, – и успокаивало им нервы.
Ибо подсознание их фиксировало – императрица не в форме, а значит – дела еще не так плохи.
Впрочем, не в форме она была лишь в прямом смысле.
Ни следа от той полупьяной истерички, какую имела сомнительное удовольствие созерцать Анна Снежнецкая ровно восемнадцать часов назад, не осталось.
Несколько капель диметилкабризонилионазинола в смеси с настойкой из корня куркурана новоригельского пустырного, выгнали все следы злоупотребления спиртным. Глаза блестели от экстракта пантов корийского оленя – последние сутки отняли массу сил, и требовалось их чем-то поддержать.
После того, как Макферсон закончила говорить, императрица долго молчала.
– И что дальше? – спросила она, наконец. Вы ждете, чтобы я все это утвердила, так?
– Так точно, – закивали штабисты.
– Вы помните, кто я такая? – спросила, не скрывая иронии, Антонина.
– Вы – наша государыня, верховный главнокомандующий... – смешавшись, пробормотала вице- адмирал.
– Мое последнее звание на флоте – лейтенант-командор, – сухо поправила императрица. Всего-навсего лейтенант-командор. И это не вы должны у меня просить совета, а я у вас! Все, идите.
Оставшись одна, она опустилась на колени, сложив руки на груди в молитвенном жесте.
Она не была слишком уж верующей. Официальная религия Амазонии, с ее культом Великой Матери воспринималась ею больше как формальность. Но теперь она молилась. Молилась даже не богине, которую так часто поминала, а Богу. Творцу, Высшему разуму, Спасителю – кто бы он ни был. Молила помочь им, ее народу. Молилась истово, как не молилась никогда.
«Прошу, помоги нам, я знаю – ты добрый! Спаси же моих подданных! Помоги победить тех, кто служит твоему Врагу! Пусть я много грешила – но не наказывай невинных за это! Неужели мало, что я лишилась любимой дочери?!»
Ничего, кроме как молится, ей уже не оставалось – она сделала все, что могла.
Теперь, надежда была только на флот – да еще на Высшую Силу.
...В рубке «Бури» горел неяркий зеленоватый свет боевых ламп – специально подобранный, чтобы не болели глаза во время долгих напряженных вахт военного времени.
Герцогиня Ирэна Снежнецкая, бывший статс-секретарь императрицы, а ныне – старший офицер связи Ставки Главнокомандующего, в очередной раз проигрывала ситуацию.
Пока ничего слишком уж страшного вроде бы не просматривалось.
Высокое собрание, вдоволь пошарившее в белье августейшей семьи, отметившее свою встречу дракой – герцогиня Ирэна невольно потрогала заклеенную биопластырем бровь, рассеченную брошенным в нее кем-то антикварным канделябром – которую только чудом не увидела вся империя, разлетелось кто куда. Одни – на военные корабли и базы, которыми командовали, другие – на вверенные им планеты, дабы готовить их к неизбежной (и скорее всего долгой и трудной) войне.
Оппозиция полностью деморализована разоблачением постельных проделок их вождя.
История с беглой принцессой, будем надеяться, вскоре разрешиться, и девочка одумается, и вернется домой. Главное сейчас – Лига.
Подперев голову руками, герцогиня напряженно обдумывала обстановку.
Противник им попался, что и говорить, необычный, другого такого и не найти.
Человечество, еще в незапамятные времена расселившись по Вселенной (такие незапамятные, что даже его прародина с точностью была неведома) реализовало на других планетах, кажется, все возможные варианты устройства своей жизни.
Сотни и тысячи типов государственного строя, социально-экономических идей, религиозных конфессий, течений и просто завихрений, самые замысловатые формы общественных структур, самые абсурдные законы – все это можно было найти среди звезд.
Только краткий каталог государств Ойкумены насчитывал шесть тысяч томов, а кроме того, каждый год находилось по два-три новых, основанных теми, кто улетел от родных пределов в забытой древности.
Но Темная Лига даже в этом калейдоскопе ухитрилась выделяться, как клякса на белой бумаге.
О Темной Лиге было известно не очень много. Лет триста с лишним назад какой-то Генрих Ван Бооллт внезапно вынырнувший словно неоткуда (было известно по меньшей мере шесть его только официальных биографий) бросил клич по обитаемым мирам. Дескать, пусть все, кто недоволен жизнью, чьи убеждения и
