...Ее Великолепное величество Антонина ХХХ, императрица Амазонии, пребывала в весьма и весьма невеселом расположении духа.

И тому были серьезные причины. Нет, не экономических кризис, разразившийся на двух из двухсот с чем-то планет империи женщин-воительниц, не пограничный конфликт с Дзинтари, и уж тем более – не очередные мелкие безобразия, творимые кое-где поднимающей голову Лигой за равные права (тьфу, противные маскулинисты!)

Сейчас ей предстояло издать рескрипт, котором будет решена человеческая судьба – причем судьба человека, ей не чужого. Конкретно – ее родной дочери, наследной принцессы Милисенты.

Злая ирония была еще и в том, что это был третий по счет такой рескрипт за последние две недели.

Ровно две недели назад ей пришлось примерно наказать охранницу гарема, уличенную в том, что, подделав ключ для пояса целомудрия, полагающегося персоналу всякого уважающего себя сераля, она нагло пользовалась мужьями Антонины.

Каждую из охранниц она знала в лицо, у многих даже бывала на днях рождения и свадьбах, некоторые служили во дворце семьями, и уже не одно поколение (именно из их числа была провинившаяся девица), и подобный поступок довольно-таки сильно задел императрицу... Еще хуже – что невоздержанная воительница была правнучкой самой Эрданы Хао, спасшей в свое время Антонину Великую. Это и решило ее судьбу – вместо того чтобы получить сто плетей и быть с позором изгнанной, императрица ограничилась простым разжалованием с запретом содержать гарем, сроком на три года. «При прабабке эту распутницу, пожалуй, могли и на кол посадить, а теперь даже в тюрьму не посадишь!» – с неудовольствием подумала Антонина.

Пять дней тому ей на конфирмацию принесли приговор уличенной в крупной контрабанде генералу тыловой службы Иолантой де Сент-Люсия. Все бы ничего, но Иоланта была ее старой подругой – еще по Особой эскадре. Причем, де Сент-Люсия были семейством богатым, и генерал вовсе не умирала с голоду. (Список предметов роскоши, которые она купила на вырученные от незаконной торговли деньги, занимал три страницы распечатки.) Антонина понимала, что если она спустит дело на тормозах – скажут, императрица покрывает старую подругу, но также и то, что если прижмет как следует – пойдут шептаться, что даже старую подругу не пожалела. И так и так плохо. Лишение чина, пять лет ссылки на отдаленные луны с бессрочным запретом появляться в столице – это ее подарок той, с кем полтора года делила каюту.

Да, вредная у монархов работа! И никаких тебе льгот и досрочной пенсии! Куда только смотрят амазонийские профсоюзы!

Но вот то что случилось три дня назад... Да – вот этого она ожидать не могла никак.

Задумчиво она пробежала глазами рапорт командирши «Бешеных кошек» и послание со Старой Земли (одной из пяти наиболее вероятных претенденток на этот статус), из дирекции лучшего в Ойкумене женского лицея, где обучалась (до недавнего времени) ее старшая дочь – принцесса Милисента.

Да Лилит вас всех возьми!! Можно было и не читать – прочем, подробности этого скандала были ей хорошо известны и без письма – о нем уже не первый день трещали все информационные каналы двух десятков, как минимум, миров (к счастью, в Амазонии не принимавшихся).

Тем рейсом, что прибыли эти бумаги, прибыла и сама Милисента, теперь сидящая под замком в одном из дальних крыльев дворца.

Да, уж сюрприз, так сюрприз.

– А в ее-то годы я была скромнее, – подумала Антонина. Только-только начала по чужим гаремам лазить. Свой правда завела рано...

Она хмыкнула. Причина, по которой ей пришлось срочно обзаводиться гаремом, и причина, по которой произошел скандал на Старой Земле, была одна и та же, и звалась Милисентой.

И где теперь тот красавчик из ново-русского посольства? Должно быть, стал обрюзгшим, расплывшимся чиновником, изнуренным государственными делами до полной импотенции.

Может, это в ней проявились гены уроженца патриархального мира?

Или – правы были те, кто не одобрял того, как она воспитывала Милисенту?

Что есть то есть – сама она была воспитана совсем по другому – ее воспитывала мать, точно так же, как ее саму воспитывала бабка, теми же «добрыми старыми методами».

Подъем в пять часов, обливание ледяной водой, завтрак из ломтя хлеба и кружки кофе, бег с препятствиями, бег с завязанными глазами, стрельба, а позже – пилотирование с загрубленным противоперегрузочным устройством. Потом зубрежка до вечера – геральдика, история самых знатных родов, история империи. Но главное – стратегия, тактика, и уставы, уставы, уставы...(«Мы должны быть сильными и воинственными, дочка, ибо живем в мире извращенного патриархата»).

И не дай богиня отступить от старых добрых обычаев хотя бы в малости!

(«Это что у тебя за тряпка? Бюст... гальтер? А, ну так бы и говорила, что лифчик. Запомни, дочка – настоящей амазонке всякие-такие лифчики, за исключением противоперегрузочных, без надобности – у настоящей амазонки грудь поддерживают ее мышцы!» И шелковый бюстгальтер, любовно сшитый ей украдкой, ночами, по выкройкам из тайком полученного от одной из фрейлин инопланетного журнала мод, летит в камин.)

А уж не приведи Богиня, что-то сказать против («Тебе стрельба из арбалета не нравиться? Что значит – зачем?? И мать моя, и бабка, и все предки ею занимались, и ты будешь! Ах, не хочешь? А ремня?»)

Даже первого любовника ей подобрала матушка – когда сочла, что «девочке уже пора» – танцовщика из императорского театра, без капли мозгов и способности понять чьи-то чувства, но зато прославившегося своей мужской силой в среде придворных дам.

...Только вспомнить, сколько труда ей стоило добиться у этих клуш из Государственного совета согласия на отправку Милисенты на учебу за границу!

И то, наверняка, многие согласились лишь потому, что надеялись, что там, вдали от матери, принцесса спутается с каким – нибудь великосветским хлыщом, пуститься во все тяжкие, или устроит громкий скандал, которые напрочь скомпрометируют ее... А там уж недалеко и до того, чтобы наследницей провозгласили кого-то из ее племянниц...

И вот, кажется, они своего дождались...

Она то считала, что ее дочь умнее, что еще больше наберется ума поучившись за границей! Что Милисенте не придется, как ей самой, украдкой, ночами – не дай бог императрице показать свою слабость – изучать книги по политике и экономике. Что она не будет, мучительно напрягая мозги, отчаянно пытаться отыскать решение какого-нибудь вопроса, чтобы потом узнать, что он давно уже решен в других мирах.

И, быть может, благодаря всему этому, даже, откроет новую эру в истории империи.

А она?? Опозорила на всю Вселенную!

Главное – кто бы мог подумать? Мелисента все время была тихой и примерной лицеисткой, показывала едва ли не лучшие результаты среди своих соучениц. Свое свободное время проводила чаще всего не в компаниях и увеселительных заведениях, а в библиотеке. Даже, по докладам приглядывавших за ней сотрудников особо не интересовалась противоположным полом. Подумать только – за полтора года – ни одного парня, кроме как на каникулах – уже в Амазонии. Она даже начала несколько беспокоиться за девочку... И вот на тебе!

Да, хоть ты и императрица, а проблемы с детьми такие же, как у какой-нибудь хуторянки из захолустья...

И не в радость тебе тогда ни императорская корона, ни лучший в стране гарем на четыреста мест.

...Поднявшись, Антонина подошла к окну, выходившему на Большой императорский парк. Ее взору предстал суровый, хотя и не лишенный красоты зимний пейзаж.

Низкое солнце опускалось за увенчанные синими шапками снега горы. Замерзшие водопады блестели в