принципу. Между тем, до этого в 1965–1966 гг. в течение каждого месяца около половины зенитно-ракетных дивизионов действовали методом из засад, уходя глубоко в горы или джунгли, совершая при этом ночные марши на расстояние до 180 км от основного места дислокации. Как вспоминал генерал-лейтенант Александр Яковлев, «дивизионы скрытно уходили в джунгли, там разворачивались на заранее подготовленных позициях и … замирали. В течение нескольких дней изучалась воздушная обстановка, районы полётов авиации, готовились данные, и лишь после этого проводились стрельбы…», после которых в течение сорока минут пусковые установки, транспортно- заряжающие машины и РЛС необходимо было привести в походное положение и покинуть позиции. Если этого не происходило, продолжает Александр Яковлев, «то шансов уцелеть практически не оставалось. Бомбили американцы снайперски…».
Остальные дивизионы маневрировали на основных и запасных стартовых позициях, совершая марши обычно на расстояние от 10 до 70 км. Смена позиций производилась ночью или в сложных метеорологических условиях. Запасные позиции оборудовались в инженерном отношении и обеспечивали живучесть ракетных комплексов. На смену стартовой позиции в условиях частых дождей и при плохом состоянии дорог в среднем затрачивалось 12–16 часов.
Необходимо отметить, что принцип боевого применения ЗРВ изменялся по мере их количественного роста и изменения тактики действий американской авиации. До середины 1966 г. в основе боевого применения ЗРВ лежал принцип действий «из засад» с широким применением маневра подразделений ЗУР на установившихся маршрутах полета авиации противника и отказ от обороны важнейших объектов страны. Это вызывалось стремлением направить основные усилия ПВО на уничтожение максимального количества самолетов противника, а не на защиту объектов. В условиях, когда авиация США не наносила систематических ударов по экономическим центрам ДРВ, такой принцип использования ЗРВ, по мнению командования ВНА, был целесообразным. И, в принципе, при условии быстрого роста потерь, мог в перспективе заставить американское командование отказаться от авиаударов по объектам на территории ДРВ. Однако этого не произошло, а после массированных налетов американской авиации на склады ГСМ в районах Ханоя и Хайфона летом 1966 г. командование ВНА выделило часть сил ЗРВ на прикрытие главных центров и военных объектов страны.
Резкая активизация действий авиации США по основным экономическим объектам ДРВ, удары по аэродромам, а также Ханою и Хайфону в конце 1966 г. заставили окончательно перейти к объектовой обороне. С этого времени количество зенитно-ракетных дивизионов действовавших засадным методом начало довольно быстро снижаться, и к весне 1967 г. их количество не превышало десяти. Как правило, они привлекались исключительно к уничтожению самолетов-постановщиков помех, а также самолетов отвлекающих и демонстративных групп на маршрутах их вероятного полета.
Стянув к аэродромам, промышленным центрам и узлам коммуникаций зенитно-ракетные комплексы, командование ПВО ДРВ смогло разблокировать аэродромы, и уже начиная с 11 ноября истребительная авиация ВВС ДРВ стала вновь осуществлять дежурство в воздухе на удалении до 120 км от Ханоя и Хайфона, для чего ежесуточно выполнялось от 70 до 90 самолёто-вылетов.
В то же время, резкое изменение диспозиций ЗРК ПВО ДРВ заставило американцев на время прекратить налёты ударной авиации и вновь сосредоточиться на фото- и радиотехнической разведке территории Северного Вьетнама, а так же на дальнейшем совершенствовании тактики применения различных средств РЭБ. Контроль и управление разведывательной деятельностью авиации осуществлялись центром управления тактической авиацией на авиационной базе Тан-Сон-Нхат. Центр руководил разведывательной деятельностью всех экипажей разведчиков. Туда поступала также информация от разведывательных подразделений, дислоцировавшихся в Южном Вьетнаме и Таиланде, с разведывательных спутников Земли и радиотехнических постов, расположенных на границах Таиланда и Лаоса.
Ключевую роль в обработке поступавшей информации играла 1-я фотогруппа, дислоцировавшаяся на авиационной базе Тан-Сон-Нхат, которая производила обработку и анализ полученной информации. Ежедневно в её расположение поступало большое количество фоторазведывательных материалов. Отснятые фотопленки проявлялись и расшифровывались. Полученные снимки тщательно просматривались и отбирались для составления карты района. Наиболее важные данные, полученные после проявления пленки, немедленно передавались по радио командирам подразделений, ведущим бой, а затем им высылались фотоснимки самолетом или вертолетом. Каждый месяц фотогруппа обрабатывала около 30 млн. фут. (свыше 9 млн. м) пленки.
Фотогруппа вела картотеку целей и их описание. В картотеке накапливалась информация о позициях зенитных ракет, складах вооружения и боеприпасов, аэродромах и других объектах. В ней хранились фотографии и описания 2000 наиболее важных целей на территории ДРВ. Картотека постоянно обновлялась. Поскольку просмотр новых снимков высококвалифицированными специалистами требует много времени, рассматривался вопрос о создании специальных анализирующих машин, которые могли бы при сличении двух снимков (старого и нового) одного и того же объекта определять разницу между ними и отбирать те, которые содержат что-то ранее не известное.
Разведывательная информация, добываемая в ходе воздушной разведки, рассылалась заинтересованным штабам и войскам США в Юго-Восточной Азии, а также направлялась в США на военно-воздушную базу Шоу (штат Южная Каролина), где находится разведывательный центр Тактического Авиационного Командования ВВС США. Фотографии с результатами ударов по наиболее важным объектам и целей, намечаемых для ударов авиации, направлялись также президенту США и председателю объединенного комитета начальников штабов.
После того как средства ПВО ДРВ стали хорошо маскировать, разведка их американской авиацией стала производиться с малых высот. Первые такие разведывательные полеты отмечались еще в августе 1965 года. Первоначально для этой цели использовались самолеты RF-101, а затем и RF-4C, экипажи которых производили визуальное наблюдение и фотографирование объектов с высоты 100–150 м. Отмечались случаи пролета американских разведчиков на высотах и менее 100 м. Обычно воздушная разведка с малой высоты проводилась за 1–2 часа до удара и после него, что делалось с целью определения степени разрушения объекта в ходе полета. Контрольная разведка производилась после налета путем визуального наблюдения и фотографирования с высот 300–800 м. С осени 1966 г. по причине усиления противодействия средств ПВО ДРВ американские самолеты-разведчики стали применяли боковое перспективное фотографирование, пролетая на расстоянии 4–5 км от объекта.
В штабе 7-х ВВС в Сайгоне не без основания надеялись грядущей зимой 1966–1967 гг. закрепить достигнутые превосходные результаты, в связи с чем на одном из совещаний командующий 7-ми ВВС генерал-лейтенант Момьер заявил, что «при дальнейшем нарастании масштабов боевых действий отсутствие контейнеров с аппаратурой РЭБ даже на отдельных самолетах и аппаратуры обнаружения и пеленгации работы РЖ недопустимо при ведении боевых действий в регионе с высокой концентрацией современных средств ПВО».
Разведка радиолокационных средств ДРВ и одновременная постановка помех их работе значительно усложняли условия борьбы ПВО ДРВ с американской авиацией, потери которой при этом значительно сокращались. В то же время расход ракет на одну сбитую цель существенно возрастал. Если в сентябре по данным наших советников 51 ракетой было сбито 16 самолётов (3,2 ракеты на одну поражённую цель), то в ноябре за 14 «стервятников» пришлось заплатить уже 59 «изделиями» (4,2 ракеты на одну поражённую цель). Реально, согласно по имеющимся в распоряжении авторов двухсторонним данным, ЗРВ ПВО ДРВ
