Мейсон.

– Но... но он же может сказать, что случилось?! По следам!

– Он пытался, – вздохнул Мейсон. – Изучив следы двух автомобилей, свидетель сделал некоторые выводы. Насколько я понял, фотографий следов не осталось?

– Следы затоптали до прихода фотографа, – сказал Ковингтон.

– Ну, за это подсудимый нести ответственности никак не может, увы, – с ангельским видом заметил Мейсон.

– Расскажите нам о следах. На что они указывали? – взмолился Ковингтон.

– Я возражаю против попытки прокурора добиться от свидетеля каких-либо выводов, – заявил Мейсон. – Для этого нет достаточных оснований.

– Возражение принято, – отрывисто бросил судья Минден. И, не удержавшись, желчно добавил: – Хотя раньше свидетель делал выводы, и вы не возражали.

– Совершенно верно, ваша честь, – улыбнулся Мейсон. – Но ведь он затем признал свою ошибку!

– Однако по существу свидетель все события истолковал правильно! – огрызнулся Ковингтон.

– И тем не менее признал свою ошибку, – повторил Мейсон.

– Очень хорошо, – насмешливо согласился прокурор. – Вы, разумеется, можете увлекаться казуистикой, но я думаю, высокий суд все поймет правильно.

– Нисколько в этом не сомневаюсь, – откликнулся Мейсон.

– Итак, ваш следующий свидетель? – обратился судья Минден к Ковингтону.

Тут в зал вошел судебный пристав и, приблизившись к Перри Мейсону, протянул ему сложенный листок бумаги.

Развернув, адвокат прочитал... Через два дня, в восемь часов вечера, его вызывали в Комитет по жалобам при Ассоциации адвокатов. Мейсон обвинялся в оказании давления на свидетеля.

Мейсон сложил повестку и сунул ее в карман.

Увидев, что на лице адвоката не дрогнул ни один мускул, Ковингтон прошептал Джарвису:

– Ничего, черт побери! Это его проймет... Он притворяется, что ему все до лампочки, но на самом деле положение у адвокатишки хреновое. Пытаться «задавить» Ирвинга на допросе для него смерти подобно. Если же он не усомнится в показаниях свидетеля, то подведет под монастырь своего клиента. Мы покажем прохвосту, что нас так просто не проведешь!

– Ладно, ладно, джентльмены, – раздраженно вмешался судья Минден. – Давайте продолжать слушание дела.

Сэм Джарвис вызвал в качестве свидетеля топографа и продемонстрировал диаграммы, а также схему местности, где произошло убийство. Потом призвал хирурга, производившего вскрытие. Затем – друга Этель Гарвин, опознавшего тело. После чего сказал:

– Если суд не против, то пора сделать перерыв.

Судья Минден кивнул и произнес:

– По-моему, мы за сегодняшний день много успели. Я, конечно, не собираюсь стеснять свободу присяжных, однако хочу напомнить, что вам не следует обсуждать данный процесс ни между собой, ни с кем-либо еще. Также я бы попросил вас воздержаться от чтения газет и тщательно избегать любой другой информации, связанной с этим делом. Вы не будете сами затрагивать данную тему в своих беседах и не позволите обсуждать ее в вашем присутствии до окончания слушания дела, дабы не составить о нем никакого предвзятого мнения. Суд объявляет перерыв до завтра. Заседание начнется в десять часов утра.

Выйдя из зала и шагая по длинному коридору, Ковингтон сказал помощнику:

– Теперь я понимаю, на чем Мейсон составил себе имя. Он выдающийся адвокат, очень умный и всегда устраивает из процесса шоу для присяжных. Но завтра я с превеликим удовольствием собью с него спесь. Летящая мишень – это как раз то, что мне нравится.

– Причем стрелять будем из двустволки, – сочувственно поддакнул Сэмюэль Джарвис.

– Ага, из двустволки! – ухмыльнулся Хэмлин Ковингтон.

...А в зале Мейсон пытался подбодрить своего клиента:

– Выше нос, Гарвин!

Гарвин слабо улыбнулся.

– Что за бумагу передал вам офицер? – спросил он. – Это касается меня?

– Нет, вовсе нет, – успокоил Мейсон. – Она касается меня.

Когда суд собрался на следующее утро, Хэмлин Ковингтон, всю ночь напролет обдумывавший события прошедшего дня и уже успевший оценить характер Мейсона, пристально следил за адвокатом, одновременно подготавливая почву для решающего сокрушительного удара.

Сначала Ковингтон представил свидетельство о браке Эдварда Чарльза Гарвина и Этель Картер. Затем подтвердил при помощи свидетельских показаний факт «мексиканского развода» и женитьбы Гарвина на Лоррейн Эванс. После чего продемонстрировал суду заверенные копии искового заявления Этель, обвинявшей Гарвина в двоеженстве, и ордер на его арест.

– Насколько я понимаю, – сказал судья Минден, когда Ковингтон передал ему заверенные копии документов, которые он намеревался использовать в качестве улик, – именно по этому поводу вчера, когда прокурор делал свое заявление, у нас возникла дискуссия. Полагаю, на время предъявления вашего протеста и последующего обсуждения вы попросите присяжных удалиться, мистер Мейсон?

– Напротив, – покачал головой адвокат, – поразмыслив над тем, как были преподнесены улики, я считаю, что прокурор имеет полное право оперировать ими. В рамках его гипотезы улики указывают на мотив преступления, а раз так, то никаких возражений у меня нет.

Ковингтон, с нетерпением ожидавший грядущей битвы, в которой он намеревался одержать верх над Мейсоном, уступил с явной неохотой.

– Вчера, когда я едва затронул данную тему, вы устроили настоящую бурю, – заметил он.

– Но ведь это произошло до того, как вы представили надлежащие документы, – возразил Мейсон тоном учителя, укоряющего невежественного и самонадеянного ученика. – Как вам уже объяснял суд, этого требует процедура. Теперь, когда вы ее придерживаетесь, у меня не осталось возражений, господин прокурор.

– Очень хорошо, – поспешил вмешаться судья Минден, видя, что с языка Ковингтона готовы сорваться сердитые слова. – Документы будут приняты в качестве вещественных доказательств. Продолжайте, господин прокурор.

Ковингтон внял его просьбе и медленно, но непреклонно начал выстраивать цепь доказательств...

Вирджиния Байнум подтвердила, что действительно оставила револьвер на пожарной лестнице. Ливси сказал, что внес его в кабинет и передал Гарвину, а потом по просьбе шефа положил оружие к нему в машину.

Джордж Денби тоже подтвердил, что револьвер был внесен в комнату и передан Гарвину.

Мейсон сидел с отрешенным видом и даже не потрудился допросить Вирджинию или Ливси.

Денби же он спросил:

– Как вы узнали, что револьвер тот самый?

– По номеру, сэр, – ответил Денби.

– Вы его записали?

– Нет, сэр. Просто видел.

– Видели и запомнили?

– Да, сэр, у меня фотографическая память на цифры. Я так много с ними работаю, что привык запоминать.

– Вопросов больше нет, – отрывисто бросил Мейсон.

Ковингтон с ухмылкой поглядел на своего помощника.

– Сдулся, как мячик, да?

– Еще бы! – радостно согласился Джарвис.

Ковингтон продолжил построение мрачной стены доказательств. Он сообщил, что Эдвард Гарвин с женщиной, которую он выдает за свою вторую жену, то есть с Лоррейн Эванс, останавливался в гостинице