– Сегодня пойдешь?

– Да бог с ним. Кому он мешает, пусть шастает.

Я перевела взгляд на отца Сергея.

– Молебен надо отслужить за упокой души, напомни мне, Данила.

Выпив чаю, я отправилась искать Сеньку. С раннего утра он где-то шлялся, и это становилось подозрительным. Сенька общительный парень, и его странствия по кладбищу в компании Федора Михайловича выглядели, мягко говоря, необычными. Бредя по кладбищу, я совершенно неожиданно вышла к склепу, о котором вчера мне говорил Данила Дьяконов. Два склоненных ангела замерли по сторонам кованых дверей, у одного недоставало части крыла, у другого головы, но все равно склеп выглядел очень внушительно. Рядышком вилась тропинка. Я прошла по ней и оказалась возле крохотной деревянной калитки в стене. Вокруг вздымались заросли крапивы. Выходила калитка к кирпичным сараям, слева виднелась помойка, дальше шли железные гаражи. Еще метров через сто тропинка обрывалась во дворе двухэтажного дома, построенного сразу после войны. Двор был веселый, с цветами в палисадниках, кладбищенскую стену отсюда не увидишь, ее скрывали сараи и два огромных тополя. Я вернулась назад, усмехаясь про себя. Данила вчера сказки рассказывал, а я струхнула. Кто-то из жильцов близлежащих домов о калитке знает и ходит напрямую через кладбище. И все же, поравнявшись со склепом, я еще раз внимательно огляделась, а затем по тропинке направилась к месту успокоения Салтыковых. Расположены склепы на одной линии, чтобы пройти от одного к другому, надо миновать аллею бандитской славы, как окрестил ее Данила. Могила, подготовленная для Турка, выглядела как-то сиротливо и уж совсем не страшно. Рядом с ней свежий холмик, обложенный венками, я подошла и прочитала на деревянной табличке: «Блинов Г.П.», дата и номер. Тропинка свернула вправо, и я вместе с ней, отсчитала сто шагов и оказалась возле салтыковского склепа, обошла его по кругу и вернулась к массивным дверям. Они были заперты. Я присела и стала разглядывать личину замка. Вроде бы ее пытались открыть: на замке заметны царапины. Ну и что? Привидениям ключи подбирать не надо, они и в замочную скважину протиснутся.

«Глупость все это», – подумала я. Тут сзади хрустнула ветка. Сердце у меня ушло в пятки. Я резко повернулась и увидела Сеньку.

– Дарья, ты чего? – спросил он шепотом, тараща глаза.

– Ничего, – разозлилась я. Сенька подошел, присел рядом на корточки и тоже уставился на замок.

– Хочешь заглянуть внутрь?

– Зачем? – нахмурилась я.

– Ну, не знаю. Может, тебе интересно.

– Что интересного может быть в склепе?

– Вдруг там клад?

– Не забивай себе голову. Если и был клад, то его давно свистнули. Не одному тебе мудрые мысли в голову лезут. Посмотри на дверь, личину несколько лет назад меняли.

– Кому это надо? – удивился Сенька.

– Например, родственникам Салтыковых, очень может быть, что они еще есть. Или кто-то из сторожей увидел, что двери распахнуты, и, чтоб ребятня не лазила, врезал замок.

– А-а… – Сенька моим объяснением остался недоволен, сморщил нос и все же спросил: – И тебе не хочется заглянуть?

– Куда?

– Туда, – ткнул он пальцем в склеп. – Узнать, что внутри…

– Там просто большой подвал. Скорее всего пустой. Очень сомнительно, что гробы остались. Говорят, во время войны на кладбище прятали иконы из местного музея. Может быть, в этом склепе. Темное и мрачное складское помещение, вот и все.

– Понятно, – кивнул Сенька и вроде бы обрадовался. – Домой пойдешь или еще немного здесь посидишь?

– С какой стати мне здесь сидеть? – отряхиваясь, проворчала я.

Вдруг раздался автомобильный сигнал, да не один. Казалось, будто не меньше десятка машин взбесились и дружно взвыли.

– Чего это? – насторожился Сенька. Звук приближался, разрастался, давил на перепонки, а я наконец сообразила:

– Турка привезли.

И в самом деле, вскоре на центральной аллее появилась похоронная процессия, она поражала своим размахом, я бы даже сказала, шиком. Никак не меньше ста человек торжественно шли за гробом, который несли на руках шестеро молодцов в темных костюмах с траурными повязками на рукавах. Венки из живых цветов, дамы в шляпах с вуалями, а впереди оркестр, и не какой-нибудь там задрипанный, а личный, губернаторский.

– Класс, – сказал Сенька, тараща глаза, а я только вздохнула. Среди провожающих я сразу узнала братьев Турка: старший Олег хмурился, младший чувствовал себя не в своей тарелке. Рядом с ними, сложив руки на объемистом животе и слегка склонив голову с видом тихой грусти, шел мужчина лет тридцати пяти. Справа от него бритый здоровяк пристально косился по сторонам, еще двое, особо не мудрствуя, держались как можно ближе к хозяину, я только диву давалась: как это они ухитряются не наступить ему на ноги?

– Кто это? – заинтересовался Сенька. – Вон тот дядька с браслетом на руке?

– Мороз, – ответила я, оценив Сенькину глазастость: браслет я приметила не сразу.

– А вчера его на похоронах не было…

– Значит, Блинов не заслужил. А Коля, как говорят, был его лучший друг и правая рука. Правда, у Родионова есть версия, что Мороз Колю и укокошил, чтоб, значит, концы в воду. Не сам, конечно, а наш