обвинение в нападении на королевских солдат, хотя я и не принимал в нем участия, — я примирился с мыслью о печальном и безвестном существовании в чужом краю.

— Дон Энрике, — ответил вице-король, — все это в прошлом, моя доля в ваших несчастьях велика, теперь я хочу восстановить ваше доброе имя. Именем его величества дарую вам прощение за время, проведенное вами среди пиратов.

— Благодарю вас, сеньор.

— А теперь вы вправе требовать возвращения вам титула и состояния вашего покойного отца. Вас оклеветал тот, кто завладел вашим наследством.

Дон Энрике устремил вопрошающий взгляд на дона Диего. Вице-король понял.

— Этого человека зовут дон Хусто.

— Дон Хусто?

— Да, это брат вашей мачехи. Завтра вы появитесь перед ним, как выходец с того света, в торжественный для него час, когда, возможно, свадебная церемония будет уже закончена.

— Он женится?! — воскликнул дон Энрике, забывая, что по этикету не положено задавать вопросы вице-королю.

— Да. Дон Диего расскажет вам на ком.

— На очаровательной девушке, недавно поселившейся в нашем городе, — пояснил дон Диего. — Не знаю имени ее отца, но мне говорили, что семья жила постояно на Эспаньоле, что девушка по происхождению француженка, а зовут ее Хулия.

— Хулия! — воскликнул дон Энрике, снова забывая, что он находится перед вице-королем. — Хулия! Но, боже мой, это невозможно!

— Как, вам знакома эта девушка? — спросил вице-король.

— О да, сеньор! Простите, ваша светлость, что я осмелился забыться в вашем присутствии. Ведь с этой девушкой я мечтал соединить свою судьбу в тот день, когда мне удастся вновь обрести свободу. И вернул бы я свое богатство и знатное имя или остался бы нищим изгнанником, все равно я предложил бы ей руку.

— А она знала все? Знала, кто вы?

— Нет, сеньор, она не знала даже моего имени. Но она знала, что я люблю ее, что мы поженимся, и поклялась ждать меня.

— Значит, она забыла вас.

— Не думаю. Хулия на это не способна. Здесь кроется непонятная для меня тайна. По доброй воле Хулия не вышла бы замуж за другого.

— В таком случае необходимо расстроить эту свадьбу, — сказал дон Диего.

— Вы находите, что это возможно? — спросил вице-король.

— Если девушка по-прежнему любит дона Энрике, то стоит ему появиться перед ней, как она откажется от брака с доном Хусто. А уладить все остальное очень просто, сеньор.

— Превосходно. Но не будем терять ни минуты. Ночь на исходе, а свадьба, возможно, состоится рано поутру.

— Просим у вашей светлости разрешения удалиться.

— Разрешаю. Дон Энрике, вот пергамент с дарованным вам прощением. Приходите сообщить, успешно ли продвигаются ваши дела.

— Благодарствуйте, сеньор, — ответил дон Энрике, почтительно склонившись перед вице-королем и принимая из его рук грамоту.

Молодые люди вышли из дворца.

— Дорогой друг, — сказал дон Энрике, — я вам и так уже многим обязан, но все же прошу вас, не покидайте меня: необходимо помешать этому браку. Если Хулия обвенчается с доном Хусто, я не знаю, что со мной будет.

— Дон Энрике, то, что я сделал для вас, ничтожно по сравнению с возвращенной мне честью и счастьем; располагайте мною, я весь к вашим услугам.

— Знаете ли вы, где живет Хулия?

— Нет, понятия не имею.

— У кого мы могли бы получить эти сведения?

— Я знаю только одну особу, которой это известно.

— Кто же она?

— Это молодая женщина по имени Паулита.

— Паулита?

— Да, она-то и сообщила мне, что дон Хусто женится.

— Так идемте же к ней.

— Идемте.

Дон Энрике с лихорадочной поспешностью направился к дому Паулиты. Дверь оказалась на запоре. На стук никто не отозвался. Подождав, дон Энрике снова постучал, потом забарабанил, но все было безуспешно.

— Очевидно, ее нет дома, — заметил Индиано.

— Как же быть?

— Ничего не поделаешь, придется ждать.

— Ждать? Но время летит… А если она до рассвета не вернется домой? Если никто не сможет сообщить нам, где дом Хулии, и бракосочетание тем временем состоится?

— А как вы предлагаете поступить?

Дон Энрике погрузился в размышления, потом горестно воскликнул:

— Вы правы, — остается лишь ждать. Может быть, она вернется.

— Будем ждать.

Оба продолжали стоять около двери. Дон Энрике — снедаемый сильнейшей тревогой, дон Диего — задумчивый и печальный.

Близилось утро, никто не появлялся, дон Энрике сходил с ума от беспокойства и нетерпения.

Внезапно в переулке послышались шаги, мужские шаги. Друзья бросились вслед за незнакомцем, который при виде людей попытался было бежать, но его уже крепко держали четыре руки.

— Москит! — с удивлением воскликнул дон Энрике. — Мы спасены.

— Да, это я, дон Энрике, — сказал Москит, справившись с испугом.

— Знаешь ли ты, где живет Хулия? — спросил дон Энрике.

— Да, сеньор.

— Ну, так веди меня к ней.

— Это невозможно.

— Невозможно? Почему?

— Сеньор, меня преследует стража, я должен бежать.

— Так укажи улицу, дом.

— А для чего это вам, сеньор?

— Москит, мне необходимо расстроить свадьбу Хулии, а для этого я должен с ней увидеться.

— Ну, вы можете быть совершенно спокойны, свадьба и без того расстроена.

— Свадьба расстроена? Откуда ты знаешь?

— Да очень просто: этой ночью сеньорита Хулия бежала из дому.

— Бежала?

— Вернее сказать, я ее похитил из дому по приказу дона Педро Хуана, он, видите ли, тоже жаждет расстроить эту свадьбу.

— И где же сейчас находится сеньорита?

— Сеньор, узнав, что за мной гонится стража, я ее оставил на попечение Паулиты в доме на углу той улицы, где монастырь Санто-Доминго. Ступайте туда.

— Чей же это дом?

— Спросите там дона Педро Хуана де Борику.

— Дом принадлежит ему?