Юсуф зло удивился:

– С какой стати?

– Но девушка… невеста…

– Она израильтянка, – отрезал Юсуф свирепо. – Спасибо, что предупредил. Женщин убивать надо в первую очередь. Потеря женщины невосполнима, ибо меньше будет израильтянских солдат через двадцать лет!..

Капрал жалко развел руками, побледнел, в глазах был страх:

– Жаль… Но я попытался…

Юсуф козырнул и хотел уйти, когда неожиданно спросил:

– А почему иудейка, если она не солдат, вдруг на передовой? Да еще в самом горячем месте?

Капрал уныло ответил:

– Ее хотели выдать замуж за другого. Она дочь очень богатого банкира, из старой семьи, ее еще с детства… а она… словом, сейчас приехала к нашему командиру…

Юсуф слушал с жадным интересом, все можно использовать в своих целях, обернуть себе на пользу, прервал:

– Убежала?

Капрал потупился, помялся:

– Они уже давно знакомы. Наш командир из хорошей семьи, наверное… только он приехал из другой страны. А богатым если и был, то не здесь.

– Убежала, – повторил Юсуф с интересом. – Израильтянка убежала от богатства? Иудейка?.. Быть такого не может.

Капрал проговорил торопливо:

– Наш полковой раввин совершит обряд бракосочетания, потом она уедет. Это всего-то часок…

Говорил он сперва трусливо, нехотя, потом воодушевился, голос окреп. Юсуф внимательно смотрел на жалкого солдата, что умеет воевать только в очках ночного видения, винтовкой с лазерным прицелом, в броне с головы до ног.

– Убежала из самого Тель-Авива? На передовую, где могут убить?

Капрал развел руками:

– Она сказала, что лучше пусть с ним убьют, чем…

Юсуф помолчал, смерил солдатика уничтожающим взглядом, сказал медленно:

– Передай, что обстрел прекращаем на всю ночь! До рассвета. Да будет ночь новобрачных безмятежна… насколько это возможно. Кто мы, чтобы мешать счастью любящих?

Капрал смотрел расширенными глазами. Рот начал дергаться, пополз в разные стороны. Щеки порозовели, а в тусклых от ужаса глазах появился блеск.

– Это… в самом деле?

Голос его прерывался. Юсуф буркнул:

– Иди и скажи.

Капрал отдал ему честь, вытянулся, даже прищелкнул каблуками.

– Спасибо! Спасибо!

Юсуф поморщился:

– Не меня благодари. Аллаха! Все любящие под его защитой.

Капрал замялся, Яхве всегда предупреждает, что он ревнивый бог, а Юсуф, подумав, чувствуя в груди странное забытое чувство, сказал неожиданно, поддавшись неведомому порыву:

– Передай еще командиру, что Юсуф мог бы принять его приглашение на такую свадьбу.

Капрал отшатнулся, словно у него перед носом вдруг оказалось жерло стодвадцатидюймовой мортиры. Расширенными глазами смотрел на страшного командира мюридов, тот улыбался, но глаза были серьезными.

Иуда Бен-Йосеф был известен как самый удачливый командир на всем фронте израильско-арабского противостояния. Его трижды отстраняли за самовольные действия, дважды срывали погоны, но едва вспыхивал конфликт, едва арабы наносили удар, то самые ярые противники Иуды вынужденно обращались к нему.

Он сам подобрал отряд. Его люди, молодые парни из крайне правых, за ним готовы были в огонь и в воду. Да, он действовал не по правилам, нарушал устав, переступал законы, но он был единственным командиром, которого страшились арабские боевики. Он был из того единственного племени, которого страшились арабские террористы, побаивались сами израильтяне, хотя и смотрели с надеждой, – из многочисленного народа, переселившегося из далекой заснеженной России.

Да, только эти, русские евреи отстаивали Израиль с той страстью, что становилась непонятной рожденным в самом Израиле, пусть и осажденным, но все же каким-то благополучным, обамериканенным, сытеньким, розовым, знающим, что кофе на ночь ни в коем случае, витамины надо принимать регулярно, а нездоровая пища – ужас! – сокращает жизнь. Когда Иуда повторял, что если придет страшный час, то они, русские евреи, будут бросаться под чужие танки с прижатыми к груди гранатами, урожденные израильтяне,