Российская авиационная группировка на северном Кавказе в 1999–2003 гг
Владислав МОРОЗОВ Уфа
«Самолёты-тоу нас и теперь есть…»
Наверное, прискорбно, что боевые действия на Северном Кавказе давно стали восприниматься в российском обществе как нечто привычное и само собой разумеющееся — настолько, что падавшие в Нью- Йорке небоскрёбы не воспринимались как нечто сверхтрагическое. «У них» там нашелся свой Бен Ладен, а у нас вроде бы всегда был свой «персональный» фронт борьбы с мировым терроризмом. Так или иначе, операции против террористов в Чечне продолжаются, и не последнюю роль в них по прежнему играет авиация.
После вторжения боевиков в Дагестан в августе 1999 года, которое официально считается началом «второй чеченской войны», в боевые действия сразу же включились авиаторы 4-й воздушной армии Северо-Кавказского военного округа (СКВО). По оценкам различных военных экспертов, на случай полномасштабных боевых действий на Северо-Кавказском направлении (например, при гипотетическом столкновении с силами НАТО или США, которые будут использовать базы в Грузии или Азербайджане) боеспособность СКВО, в силу характерных для российской армии проблем новейшего времени, совершенно неудовлетворительна. Но для контртеррористических действий боевой потенциал авиации СКВО был признан достаточным. Позже авиационная группировка в регионе была усилена за счёт других округов 1*. В состав Объединённой группировки войск (ОГВ) на Северном Кавказе вошла авиатехника как ВВС и Армейской Авиации, так и других ведомств — пограничников, МВД и даже МЧС. К зиме 2000–2001 гг., после установления контроля российских войск над основными населёнными пунктами и транспортными коммуникациями Чечни и объявления об «окончании активной фазы антитеррористической операции», все «чужие» авиачасти и техника были выведены из региона. В распоряжении ОГВ(с) остались несколько десятков боевых самолётов и вертолётов, костяком которых являются авиачасти Северо-Кавказского ВО. Небольшая численность авиационной группировки, до известной степени, компенсировалась высокой интенсивностью применения авиатехники, особенно в начале боевых действий. Согласно опубликованным СМИ данным, к январю 2000-го авиация совершала по 25–60 вылетов в сутки, а их общее количество с августа 1999 г. превысило 5800; к маю 2001-го количество вылетов дошло до 11 тысяч. По мере перехода чеченских боевиков к «подпольно-партизанской» тактике, интенсивность применения авиации постепенно снижалась.
Основное количество боевых самолёто-вылетов пришлось, как обычно, на штурмовики Су-25. Других подходящих для этого машин у российских ВВС попросту не осталось: в годы «перестройки» были бездумно уничтожены почти все однодвигательные истребители-бомбардировщики МиГ-23/27 и Су-17, которые очень пригодились бы теперь на Кавказе. После Первой Чеченской войны МО РФ сделало попытку «реанимировать» 1–2 полка МиГ-27 или Су-17, как наиболее подходящих для подобных операций самолетов. Но это мероприятие заглохло так и не начавшись. Все находящиеся на базах хранения МиГ- 27 и Су-17 быстро пришли в негодность из- за отвратительных условий этого самого хранения. К тому же над этими машинами за последние годы «хорошо потрудились» охотники за цветным металлом. На предприятиях авиапрома и ремзаводах ВВС не осталось запчастей для приведения машин этих типов в боеспособное состояние, а в бюджете, как обычно, не нашлось средств.
В боях участвовали в основном «грачи» из отдельного штурмового полка, размещённого в Будённовске и Моздоке. В Моздоке в 1999–2001 гг. находились штурмовики Буденновского ОШАП и несколько звеньев командированных на театр боевых действий Су-25, число которых никогда не превышало состава усиленной эскадрильи. Матчасть для командированных «одалживали» в Буденновском полку и других частях СКВО, а также брали с баз хранения и перегоняли из других военных округов, в том числе и из МВО. Пилоты Су-25 прибывали в командировки на Северный Кавказ со всех концов России, обычно от одного полка прибывало 3–4 летчика. По мере сокращения группировки ВВС РФ в Чечне, в связи «с окончанием активной фазы операции», все прикомандированные штурмовики с ТВД убрали.
По состоянию на начало 2003 года, в Моздоке, который из-за своей близости к территории Чечни более предпочтителен в качестве «аэродрома подскока», нежели, например, Буденновск, находятся дежурные звенья Су-25 Буденновского ОШАП и бомбардировщиков/разведчиков Су-24, а также вертолеты и дежурные пары ПВО. Никаких отдельных штурмовых авиачастей в Моздоке нет. Кроме того, из Липецкого Центра боевого применения ВВС РФ перебрасывалось на ТВД звено полумифических Су-39 (они же Су- 251). Впрочем, эти «суперграчи» пробыли в зоне боевых действий весьма недолго и привлекались в основном к нанесению «точечных» ударов с применением современных управляемых боеприпасов. Они уничтожили, в частности, единственный остававшийся у чеченцев к 1999 году самолёт Ан-2 на аэродроме в Грозном и еще ряд важных объектов боевиков — РЛС, средства связи и несколько единиц бронетехники.
Тактика авиации ОГВ(с) в Чечне в основном обуславливается ограниченным объёмом задач, стоящих перед федеральными войсками в ходе контртеррористической операции (КТО). Например, штурмовики Су-25 обычно вылетают на задание парами, при этом ведущий несёт лишь два подвесных топливных бака и два блока НУР, а ведомый — подвесные баки и бомбы. Полная боевая нагрузка требуется редко, также как и вылеты звеньями.
Кроме штурмовиков в боевых действиях интенсивно использовались фронтовые бомбардировщики и разведчики Су- 24, также базировавшиеся в основном в Моздоке. Здесь же с 1999 года несут боевое дежурство пары МиГ-29 или Су-27 различных истребительных полков СКВО, в задачу которых входит обеспечение контроля воздушного пространства над Чечнёй, сводящееся на практике к редким вылетам на патрулирование. В 1999–2001 гг. к боевым действиям привлекались до 3 МиГ-25РБ из 47 ГРАП, работавших с
