– Я по делу. Узнай мне про такого человека: Назар Юрьевич Савин.

– Что за фрукт?

– Он сидел. Дали ему пять лет. Если с ним ничего не стряслось, то в этом году должен был освободиться.

– Насколько полная нужна информация?

– Чем полнее, тем лучше.

– Как срочно?

– Хотелось бы пораньше. Когда будет готово, позвони на мой телефон.

Прервав связь, Степанов открыл окно. Еще какое-то мгновение назад он излучал дружелюбие и обаяние, в минуту размышления превращался в малоулыбчивого неразговорчивого человека.

– Ты думаешь, это он? – прервал раздумья майора Кудрявцев.

– Трудно сказать.

Прозвенел звонок. Выдавая нетерпение, Степанов поднял трубку:

– Слушаю.

– Назар Юрьевич Савин освободился два го-да назад. Условно-досрочное освобождение. В настоящее время проживает в городе Москве. Фамилию поменял, взяв фамилию жены. Сейчас он Покровский Назар Юрьевич.

– Понятно… Чем он занимается?

– Природными ресурсами. Качает газ. Так что бизнес у него весьма успешный.

– Адрес можешь назвать?

– Новорижское шоссе, семнадцать.

Сунув трубку в карман, Степанов широко улыбнулся:

– Вот, кажется, и прояснилось. Ну что, поедем? – Степанов завел двигатель.

– Куда? – удивился Кудрявцев.

– В гости к Покровскому Назару Юрьевичу.

Дом, в котором проживал Покровский, был небольшой. Втиснувшись между двумя высокими корпусами, он тем не менее не затерялся: имел собственный огороженный двор, детскую площадку и даже место для парковки автомобилей. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять: денег в это строение вбухано немало, едва ли не каждый этаж – квартира, а потому проживали в нем далеко не простые люди. Оставалось только удивляться поворотам судьбы, каким это образом вчерашнего сидельца занесло в элитные корпуса.

– Пойдем в гости, – сказал Степанов, легко вылезая из машины.

Пружинящей свободной походкой он направился к подъезду, увлекая за собой Кудрявцева. К ним навстречу, облаченный в темно-зеленый камуфляж, вышел плечистый, коротко постриженный мужчина.

– Вы кого-то ищете, молодые люди?

– Нам нужно к Покровскому Назару Юрьевичу, – раскрыл Степанов удостоверение. – Он сейчас дома?

В глазах охранника промелькнуло нечто похожее на сомнение. Не столь часто в этот дом приходит сотрудник уголовного розыска. Нужно предупредить жильцов: еще неизвестно, как они отнесутся к такому внезапному визиту.

– В общем-то, он недавно подошел… Наверное, отдыхает. Я ему сейчас позвоню. – И, как бы извиняясь, добавил: – У нас порядок такой.

– Я не возражаю, – сказал Степанов, едва кивнув.

Набрав номер телефона, охранник заговорил:

– Назар Юрьевич…

– Слушаю, в чем дело?

– Это охрана вас беспокоит… Тут к вам из уголовного розыска…

– А что им нужно?

– Не знаю…

– Пусть заходят.

– Хорошо… Пропускаю. – Положив телефон в карман, сказал: – Проходите. Назар Юрьевич вас ждет.

Едва перешагнув подъезд, Степанов укрепился во мнении, что люди здесь должны проживать особенные, отмеченные божьим поцелуем. Свободной площади, в подавляющем большинстве заставленной пальмами и фикусами, было столько, что в ней можно было разместить еще с пяток просторных квартир. Сам Дмитрий имел куда более скромное жилище: всего-то двухкомнатную малометражку, в которой едва помещался письменный стол, телевизор, да вот еще кровать. Так что эти люди жили совершенно в другом измерении.

Прошагав мимо фикусов и пальм, в ровный строй выстроившихся вдоль холла, Степанов позвонил в крайнюю дверь, распахнувшуюся тотчас, едва он притронулся к звонку: невольно создалось впечатление, что его ждали с нетерпением.

Ему навстречу шагнул высокий мужчина лет сорока: румяный, склонный к полноте. Широко улыбнувшись, он сразу расположил к себе и, как если бы перед ним были старинные приятели, которых он не видел очень давно, распахнув дверь, пригласил войти:

– Прошу вас! И, ради бога, не снимайте обувь. У нас тут не прибрано.

Нечасто милиция удостаивается подобных приемов. Но, может, оно и к лучшему. Пошаркали символически подошвами о небольшой мохнатый половичок и прошли в коридор, затоптав туфлями толстый ковер. Следуя все тому же радушному жесту хозяина, дружно опустились в предложенные кресла. Покровский опустился следом, привычно подтянув на коленях брюки.

Формальности соблюдены: проводил, усадил, осталось только предложить чашку кофе. Не случилось. Улыбнувшись, Покровский спросил:

– Так чем могу быть вам полезен?

Вел он себя очень естественно, как человек, которому нечего предъявить.

В какой-то момент Степанов ощутил даже неловкость. Глянув на заерзавшего в кресле Кудрявцева, рассмотрел на его лице отпечатки собственных переживаний.

Придется начинать, раз уж заявились:

– Дело пустяковое. Мы хотели у вас спросить: давно ли вы знаете Шевцова?

Через радушную располагающую улыбку проступило нечто похожее на тревогу. Но уже через мгновение застывшие уголки губ вновь размякли, и он заговорил все тем же приветливым голосом:

– Давно. Мы с ним знакомы с самой школы. Учились в параллельных классах. Особой дружбы тогда между нами не водилось. Но потом сошлись. Даже вместе работали. А что это он вдруг вас заинтересовал? Честно говоря, я о нем уже забывать начал, да и он вроде бы законопослушный. Сейчас о-го-го где витает! Даже и не подступишься.

– Дело в том, что на Шевцова недавно было совершено покушение, и мы опрашиваем круг его близких приятелей.

– Уж не думаете ли вы, что я как-то к этому причастен? Ведь я отбывал срок, вы же наверняка знаете.

Улыбка ушла, что не повлияло на его безмятежность. Покровскому определенно нечего бы-ло опасаться.

– Вас никто не подозревает. Наоборот, мы рассчитываем на вашу помощь: может быть, всплывут какие-нибудь подробности, о которых мы не знаем.

– Тогда понятно, – кивнул Покровский.

– А как вы попали к нему на фирму?

– Хм… Идея создания общей фирмы принадлежала мне. Я помог ему ее зарегистрировать, хотя пришел к нему несколько позже.

– Когда именно?

– Кажется, года через полтора.

– Понятно… Именно с вашим приходом связывают улучшение дел на фирме.