Либо вы мне верите, либо нет. Если нет, обходитесь без меня.

В глазах Мойлана мелькнула озабоченность.

— Я не имею к этому никакого отношения, Макс, иначе поставил бы вас в известность. Вы уверены, что отвязались от него?

— Абсолютно.

Корриган откинулся на стуле.

— Пощекотал тебе нервы? — поддразнил он.

Эвери не поддался на провокацию, готовясь к дальнейшим вопросам Мойлана.

— А кто это вас пригласил на обед? — небрежно продолжил ирландец.

— Торговец автомобилями, у которого есть на продажу старый «дженсен» за астрономическую сумму, — столь же небрежно ответил Эвери.

Мойлан резко оборвал игру в кошки-мышки.

— Ну, ладно. Что вы мне привезли?

Эвери полез за списком. Он нашел подходящий гараж в Сидкапе, в графстве Кент. Владелец с радостью согласился принять задаток наличными за три месяца, которые должен выплатить один из знакомых Эвери по преступному миру. Он отрекомендуется механиком, желающим по совместительству заняться ремонтом. Никакого официального контракта, никаких бумаг — налоговый инспектор остается общим врагом.

На рынке недвижимости наблюдался сильный спад, и дома продавались по бросовым ценам. Эвери детально описал три самых подходящих запущенных подвальных помещения в Северном Лондоне, в Баундс-Грин, которыми владела строительная компания.

— Подвалы — это хорошо, — сказал Мойлан. — Никто не заметит входящих с улицы людей, и снизу соседи не будут прислушиваться к шагам наверху. — Он протянул через стол клочок бумаги с фамилией и номером телефона.

— Кто это?

— Менеджер с автобусной станции. Чистый как стеклышко. В провинциях не был двенадцать лет. Предложил нам помощь после того, как британцы убили его сына, когда он раскатывал в угнанной машине. Просто скажите — привет от Фокусника. Он поймет. Велите ему поинтересоваться квартирой. Он может получить деньги у одного из ваших друзей букмекеров.

Эвери кивнул.

— А кого мы туда поселим?

Мойлан улыбнулся.

— Пока иностранных студентов или рабочих. Но с января — никого. К тому времени она должна быть пустой.

Они прошлись по списку, Эвери давал пояснения по каждому пункту. Наконец дошли до конца, и Мойлан несколько расслабился. Эвери взвесил шансы.

— Вам ясно, что будет война в Персидском заливе, Кон? — как бы между прочим спросил он.

Ирландец расхохотался.

— Честно говоря, меня это не волнует, разве что на улицах Ольстера станет поменьше солдат. Развяжет нам руки.

— А может, стоит поволноваться? Извлечь пользу из этого дела?

Мойлан вдруг обратил внимание на напряженное выражение его лица.

— Черт побери, о чем это вы?

— Просто пришло в голову, что весь мир затаив дыхание ждет, когда Саддам Хусейн развяжет кампанию террора в Европе и Штатах. Он может заплатить хорошие деньги тому, кто сделает для него эту работу.

Мойлан замер, пораженный серьезностью предложения.

— Нам взяться за это? Вы хотите сказать, Совету? Вы меня дурачите?

— По-моему, этот ублюдок хорошо заплатит. А может, мы сами назначим цену. — Эвери заглянул в блокнот. — Судя по суммам, которые вы выделяете на свой список, вам скоро понадобятся наличные. Наверное, отмытые деньги точно так же страдают от инфляции, как все прочие.

— Идиотская затея, — буркнул Корриган из-за стола. — Во всем мире за иракцами идет слежка. Я поцелую свою задницу, если вокруг каждого посольства уже не кишат цэрэушники, а спутники не следят за всеми передвижениями и переговорами.

Эвери на миг озадачил протест американца — обычно он с энтузиазмом относился к каждой террористической акции. Но такого, конечно, не ожидал. И вовсе не притворялся. Теперь Эвери понимал, что Корриган старается в зародыше задушить всякое предложение, угрожающее Соединенным Штатам. От него нечего ждать поддержки, пока не будет возможности переговорить наедине. Остается самому всеми силами отстаивать эту идею.

— Вот в чем дело, Кон. Все заняты слежкой за иракскими и арабскими террористами. Мы же имеем возможность свободно передвигаться по всему миру. Саддам поймет, как это выгодно.

Корриган вытащил из кармана куртки сигару и ткнул ею в сторону Эвери.

— Брось, Макс, дело опасное. Мы рискуем всей сетью, которую плели столько лет. Связаться в такое время с арабами — самоубийство. И ради чего? Ради чокнутого диктатора, которому верить нельзя ни на грош?

— Нет, Лу, — возразил Эвери, — ради нескольких миллионов долларов, которые очень нужны нашей организации. — Взглянув на Мойлана, он приметил, что в его глазах зажегся интерес. — Ну и, конечно, исполнителям кое-что перепадет.

Мойлан задумчиво поскреб подбородок.

— Идея хорошая, Макс, это точно. Но понадобится слишком много времени. Крайний срок, установленный ООН, истекает к новому году…

Эвери снова пошел в атаку.

— Тогда предложим готовый план. Например операцию, которая сейчас разрабатывается. Я точно не знаю, что намечается, но вроде какая-то акция против министров кабинета. Саддам от такого бы не отказался.

Ирландец укоризненно покачал головой.

— Вам не следует даже упоминать об этом.

— А чего это ты вдруг стал такой прыткий, Макс? — спросил Корриган. — Помнится, несколько дней назад поговаривал об уходе?

Эвери саркастически улыбнулся.

— Может быть, передумал. А может быть, деньги понадобились. Да и понервничал я в Ирландии.

— Мозги у тебя повредились от нервов, — пробормотал Корриган и пыхнул дымом в лицо Эвери. — Незаметно для американцев и англичан нам к иракцам не подобраться.

— Наладим контакты через посредников, — предложил Эвери, — скажем, через ливийцев.

Мойлан покачал головой.

— По взаимному соглашению мы не общаемся с ними с середины восьмидесятых.

— Вы, но не я, — торжествующе произнес Эвери. — Вы, может, не знаете, но пару лет назад Джерри Фокс просил наладить канал, чтоб раздобыть противовоздушные ракеты. По-моему, мы так ничего и не получили, но контакты с ливийцами я поддерживаю.

В основном это была правда. Только разрабатывала эту хитроумную операцию Кларисса Ройстон- Джонс. Эвери сообщил, что Фокс жалуется на нехватку оружия, которое поражало бы вертолеты, и она устроила Эвери контакт с настоящим членом ливийской группировки «Мухабарат» на Мальте. На предварительной встрече они спланировали целую серию переговоров, которые потом повели другие в Стокгольме, Женеве и Вене. После этого Эвери отошел в сторону, хотя время от времени общался со своим знакомым ливийцем по телефону.

Дело пошло прахом, ибо через полгода отдел по борьбе с терроризмом арестовал двух членов Совета, вовлеченных в переговоры. Из нескольких стран выслали ливийских дипломатов, а ракеты так и остались в Триполи.

— Все это полный бред, — сказал Корриган. — Я тут ради Ирландии, а не ради каких-то засранных