— О, Макс, поблагодарите меня, поблагодарите. Я расскажу, как все это для вас выбивала. Властям нравится преданность и услуги таких, как вы. Только платить за это они не любят.

Эвери глубоко вздохнул, принял от нее сигарету и на миг задумался.

— Значит, надо либо принять щедрый дар службы безопасности, либо навлечь на себя ее немилость, не говоря уж о вашей отставке?

Она умоляюще взглянула на него.

— Вы в самом деле нужны своей стране, Макс. Простите.

Он медленно покачал головой, все еще не веря, что она почти уговорила его. Подмяла, подчинила своей воле. Все карты снова в руках политиканов и безликих мандаринов из коридоров власти. Неужели он забыл урок, полученный на Фолклендах? Неужели он снова позволит манипулировать собой, словно пешкой?

Кларисса понимала, что заставила его задуматься, видела, что решимость его поколеблена. Требовался еще один толчок.

— Я никогда не оставляла вас без присмотра, Макс, и сейчас не оставлю. Я сделаю все, чтоб вы справились с этим заданием. — Она шагнула к входной двери. — Мне хочется вас кое с кем познакомить.

Рядом с роскошным «дженсеном» Вергеера стояла еще одна машина — красная «вольво» с покореженным передним крылом и разбитой фарой.

— Вот один из ваших ангелов-хранителей, — сказала Кларисса. — Они следуют за вами с прошлой недели.

У дверцы стоял человек и читал газету. Крепко сбитый, лет сорока, хотя загорелое лицо и короткая стрижка делали его моложе.

Эвери, щурясь, смотрел на него. Это лицо было ему знакомо, хорошо знакомо с давних пор.

Человек улыбнулся.

— Давненько не видались, Макс. — Он швырнул газету в открытое окно машины и шагнул вперед. — Как ты, старина?

— Боже, — выдохнул Эвери. — Брайан! Брайан Хант! Старый псих!

Кларисса незаметно вернулась в дом, оставив друзей наедине. Медленно шагая по лоджии, она ощутила какое-то странное чувство. Мельком взглянув на Эвери, она увидела, какой радостью вспыхнули его глаза при виде человека, с которым они прослужили в элитном полку восемь лет, почувствовала себя лишней, ушла и теперь то ли ревнует, то ли завидует. Военное братство рождается рядом со смертью, увечьями, ужасом, черным юмором, и ни один посторонний не сможет разделить и понять этих чувств.

Лавендер снова пил кофе, поедая сандвичи. Тарелка Эвери оставалась нетронутой.

— Вы просто подонок, Ральф, — выразительно сказала Кларисса.

Он послал ей циничный, довольный взгляд.

— Но ведь сработало?

— Сработало.

Темнело, когда Эвери подъезжал к Амстердаму.

Он вернул взятую напрокат в аэропорту машину и поехал к центру в метро. Погода стояла необычно сырая и мрачная. Узкие тротуары квартала публичных домов казались еще гаже, чем обычно. Проститутки, вульгарно одетые крашеные блондинки, заезженные и равнодушные, лениво помахивали в окнах, когда он проходил мимо. Настоящие профессионалки, они все повидали и через все прошли и теперь хорошо знали, что их бизнес не принесет доходов, пока над Персидским заливом не развеются военные тучи. Сейчас даже порношоу не собирают своей обычной публики.

Наступал час пик, и Эвери приходилось пробираться сквозь толпы велосипедистов, возвращающихся домой с работы, и уворачиваться от бесшумных городских трамваев.

Он нашел кафе на набережной канала Принценграхт среди голых деревьев, в окружении живописных построек семнадцатого века. Кроме названия, кафе «Мишка» ничем не отличалось от многочисленных подобных же заведений, должно быть, поэтому его и выбрал Мойлан. Когда Эвери открыл дверь, на него пахнуло душным и шумным теплом. Студент с остекленевшими глазами слегка задел его, пробормотал извинение и, шатаясь, побрел по мощеному тротуару. Эвери заметил надпись на спине его куртки: «Хорошим парням дорога в рай, плохим — в Амстердам!»

«Истинная правда,» — подумал он и вошел.

Ни Мойлана, ни Корригана среди сидевших за столиками конторских служащих не было видно, и он присел на свободный стул в уголке, заказав у жирного лысого хозяина двойной кофе.

Эвери лениво разглядывал окружающих. Если один из парней Ханта здесь, его не заметишь. Он чувствовал то же самое, проходя по узким тротуарам, пересекая мосты над каналами: знал, что за ним следят, но даже по привычке приглядываясь к теням, не замечал ничего необычного. Там пьяный, тут наркоман, мелкий торговец, секретарша или домохозяйка, вышедшая за покупками. Любой мог быть не тем, кем казался.

Он позволил себе чуть улыбнуться. Странно, но, честно говоря, сейчас он чувствовал себя лучше, чем в прошедшие недели, даже месяцы. Встреча с Брайаном Хантом снова влила в него заряд бодрости.

Теперь, когда он принял решение, ему стало намного легче, несмотря на все свои опасения и идиотскую попытку шантажа со стороны Ральфа Лавендера.

Все переменилось. Он уже не один во лжи, когда невозможно открыться даже самому близкому в жизни человеку. Ощущение удушья и постоянное нервное напряжение ослабло, словно давящие его стены раздвинулись.

Теперь он был членом настоящей команды. Мрачная перспектива еще нескольких месяцев службы вдруг перестала пугать. Игра пошла по-другому, правила изменились. У него появилась конкретная цель, точно сформулированное задание, которое надо выполнить.

Он посмотрел на стоящий в углу телевизор, где шли новости, на которые никто из присутствующих не обращал внимание. Голос за кадром давал пояснения к сменявшимся на экране изображениям шеренг военных кораблей и американских солдат, выстроившихся в очередь для посадки в гигантский транспортный самолет «Старлифтер». Растаяли тени и призраки. Шла война, и он был ее бойцом.

Хозяин поставил кофе на столик и опустил деньги в карман грязного фартука.

— Если хотите помыть руки, умывальник наверху, — сказал он по-английски, не дожидаясь вопроса.

Вот оно что. Когда в кафе постоянно входят и выходят, никто не обратит внимание на скрывшегося внутри на час или два человека. Эвери допил кофе и встал. За кассой была дверь, деревянная лестница вела на второй этаж. Каждая ступенька издавала скрип, горела единственная тусклая лампочка без абажура. Поднявшись на площадку, он почувствовал застоявшийся запах мочи и увидел открытую дверь туалета.

— Макс? — окликнул из следующего пролета Корриган. — Мы тут.

Он пошел за ним, снова ломая голову, как уладить дело. Связи с американцем не было. По словам Клэрри, с ним не мог вступить в контакт даже его руководитель из ЦРУ. Объяснять, что они на одной стороне, предстояло Эвери.

Кон Мойлан сидел за столом в полной дыма мансарде со скошенным потолком.

— Надеюсь, хвоста не было? — спросил ирландец.

— Вы имеете в виду зеленый «фиат»? — едко бросил Эвери, пробираясь между пустыми столами к свободному стулу.

Тяжелые брови Мойлана сошлись к переносице.

— Что?

— От самого аэропорта до места, куда я был приглашен на обед, за мной шел зеленый «фиат». — Макс не отрывал глаз от ирландца. — Он меня потерял, но я вполне обошелся бы без сопровождения, Кон.