постройки первой железной дороги в Калифорнии. В книге Оскара Лыоиса «Большая Четверка» о нем говорится как о человеке образованном, предприимчивом, изобретательном, упрямом, лишенном чувства юмора и необычайно компетентном. Джюда был пятым колесом, без которого, однако, телега Большой Четверки - Хантингтона, Стэнфорда, Хоп- кинса и Крокера - никогда не стронулась бы с места… не говоря уже о том, чтобы промчаться через все Соединенные Штаты по рельсам трансконтинентальной железной дороги.
Сын священника епископальной церкви, Теодор Джюда родился в Бриджпорте, штат Коннектикут, в марте 1820!?ода. Когда семья перебралась в Трою, штат Ныо- Йорк, Джюда изучал инженерное дело в местной технической школе, а затем прямо из школьного класса поступил на должность инженера на железную дорогу, строившую ветку от Трои до Скенектеди. Не достигнув и двадцати лет, он уже занимался разведкой местности для прокладки железнодорожного полотна в Массачусетсе и Коннектикуте, построил ветку к каналу Эри; в двадцать два года он помогал в составлении проекта и строительстве железной дороги Ннагара-Гордж. Он построил также коттедж на реке Ниагара для миловидной Энн Пирс, своей невесты.
Она нуждалась в нем. Ее склонный к перипатетике муж вынуждал ее двадцать раз переезжать с места на место за первые шесть лет супружеской жизни.
В двадцать семь лет, занятый строительством железнодорожной ветки в Эри, Джюда получил телеграмму губернатора Ныо-Йорка Сеймура с приглашением па совещание с С. Уилсоном, президентом группы калифоршшцев, намеревающихся построить железную дорогу между городом Сакраменто и приисками Сьерра-Невады.
Губернатор Сеймур отрекомендовал Джюду как наиболее компетентного молодого инженера-путейца на Востоке. Однако Джюда не хотел этой работы. Много дорог предстояло строить и на Востоке, а его брат Чарлз, который с потоком золотоискателей уехал в Калифорнию, был одним из немногих пионеров, считавших Дальний Запад грубым и непривлекательным.
Однако на руках у Уилсона были козыри. Он, видимо, и пустил их в ход в нужное время, потому что на третий день после того, как Джюда расстался с женой для ветре• чн с губернатором, Энн получила телеграмму: «Будь вечером дома, второго апреля отплываем в Калифорнию».
Уилсон мог задать Джюде единственных! вопрос: поскольку вы построили железную дорогу к подножию Сьерра-Невады, не логично ли сделать следующий шаг и пересечь Сьерра-Неваду? А когда будет проложен мост через горы, не логично ли предположить, что постройка трансконтинентальной липни становится неизбежной? Мечта об этом для Джюды была не нова. По словам его жены, «он постоянно изучал эту проблему, много о ней читал и говорил».
Джюда открыл свою контору в Сакраменто, а затем отправился в полевую исследовательскую экспедицию, чтобы привязать к местности трассу железной дороги и составить карты Сакраменто-Вэлли. Противник праздного времяпрепровождения, он завершил работу за две недели, заказал рельсы в Нью- Йорке и в феврале 1855 года направил сто человек на отсыпку железнодорожной насыпи и укладку первых в Калифорнии рельсов. Джюда пригласил делегацию из Сан-Франциско проехаться на север долины на составе, состоящем из восемпадцатитонного паровоза н двух открытых платформ, которые были доставлены сюда вокруг мыса Горн. В феврале 1856 года уже была совершена экскурсионная поездка н устроен бал в честь успешного завершения строительства линии к Фолсому у подножия Сьерра-Невады, которая на целый день сокращала путь между двумя городами.
Завершив эту работу, Джюда мог теперь полностью отдаться своей главной страсти - железной дороге, которая соединила бы два океана - Атлантический и Тихий. После обследования возможности прокладки дороги для фургонов через Сьерра-Неваду к Золотому Каньону в Неваде Джюда вернулся, полный энтузиазма, считая найденный им в горах проход пригодным для строительства железной дороги.
Но было еще слишком рано, и никто не захотел под- дерл;ать его. Безработиыи напористый коротышка Теодор Джюда, с широким и плоским лицом и непроницаемыми глазами сфинкса, использовал все свои сбережения и посвятил все свое время пробиванию, как в устной, так и в письменной форме, идеи о строительстве трансконтинентальной железной дороги. Никем не поиятый, с маниакальным упорством отстаивающий свою мечту, Джюда быстро иадоел жителям Сакраменто. Устав от его приставаний, они, завидев его, отворачивались со словами: «Вон идет Безумный Джюда».
Еще через три года, в сентябре 1859 года, в самом большом холле Сан-Франциско собрался конвент Тихоокеанской железной дороги, ставший тем инкубатором, в котором невероятный зародыш железнодорожной линии к Тихому океану получил необходимое для его жизни тепло. Собрание это было организовано Теодором Джюдой, который представил схемы, карты и доклады, а возможно, и оплатил из собственного кармана организационные расходы. В зпак признания он был единогласно избран делегатом в Вашингтон. Делегату этому предстояло отправиться в столицу - опять-таки за собственный счет - и убедить конгресс в необходимости выделения средств на начало строительства трансконтинентальной железной дороги через Колорадо, Юту и Неваду в Калифорнию.
Миссис Джюда снова пришлось отправиться в путь. Супружеская пара отплыла в Ныо-Йорк. По счастливой случайности конгрессмен Джон Берч совершал рейс на этом же пароходе. «Ни одни день рейса не проходил у нас без дискуссий но этому предмету, - сообщает Берч. - Знания его были столь обстоятельными, а манеры настолько благородными и располагающими, что трудно было устоять перед его обаянием».
Не устоял и конгресс. Джюде была отведена комната в Капитолии, где он открыл музей Тихоокеанской Ичелез- 1Юй дороги. Он «просвещал» конгрессменов, писал письма в газеты, публиковал брошюры, выступал с лекциями. Джюда единолично проводил лоббистскую кампанию в пользу железнодорожной липни между двумя океанами, пользуясь при этом расположением и уважением каждого.
Была зима 1860 года. Рабство заставляло всю нацию содрогаться в конвульсиях. Отражалось это и на законодателях страны. Вопрос о том, должна дорога проходить северным или южным путем, оказался неразрешенным. И вот после целого года хлопот Теодор Джюда верггулся в Калифорнию с пустыми руками.
Оказавшись снова в Сакраменто, он еще раз отправился в Сьерра-Неваду, решив составить карты наиболее рационального прохода через горы н точную смету необходимых расходов. Он оставался там так долго, что чуть было не попал в снежную ловушку. Джюда спустился в Датч- Флат (Голландскую равнину), центральную точку своего пути через предгорья, разложил свои схемы и выкладки на прилавок аптеки доктора Дэниэла Стронга, где и составил «Статы! положения об ассоциации Центральной Тихоокеанской железной дороги Калифорнии». По его расчетам, требовалось проложить сто пятнадцать миль железнодорожного полотна для соединения Фолсома с Невадской линией через хребет Сьерра-Невады. Поскольку калифорнийские законы предписывали обеспечение 1000 долларов акционерского капитала каждой мили железнодорожного полотна для начала работ, Джюде необходимо было собрать 115 000 долларов у своих акционеров, прежде чем приступить к отсыпке насыпей.
«Статьи положения…» «передавались из рук в руки по селениям Голландской равнины». Джюда и его друг аптекарь доктор Стронг подписались на большее число акций, чем они могли позволить себе, а маленький городок и его окрестности - на сумму 45 000 долларов, выразив тем самым свое доверие к инженерным способностям Джюды. Теперь, когда для начала работ не хватало всего 70 000 долларов, Джюда отправился в Сан-Франциско для встречи с толстосумами города. Он заверил измученную жцзныо в гостиничных номерах жену, что теперь наступил конец их трудностям.
В гостиницу он возвратился с дрожащими губами, но горящими от гнева глазами и воскликнул, давая выход горечи и разочарованию:
«Энн, запомни то, что я тебе сегодня говорю: не пройдет и двух лет, как эти джентльмены… будут готовы отказаться от всего, что они надеются Получить от всех остальных дел, лишь бы вернуть то, от чего они сегодня отказались!»
Пророчество это по точности не уступало инженерным расчетам Джюды.
Джюда и Энн снова упаковали свои вещи и утренним рейсом отплыли в Сакраменто. Сакраменто получил бы огромную выгоду от железной дороги, однако пять лет город относился к Джюде с безразличием и враждебностью. Человек отважного сердца, он уговаривал людей, сколачивал из них группы, демонстрировал им свои схемы и отстаивал идею связать Калифорнию с Востоком дешевой и надежной транспортной линией. Считая, что ему удалось набрать достаточно сторонников, Джюда созвал собрание в
