суды и Клубы заявок, создаваемые группами людей, давших торжественную клятву отстаивать действенность заявок друг друга, а если потребуется, то и с оружием в руках.

«Мы никогда не вешали но косвенным уликам. По если мы кого-то признавали виновным, то его вешали непременно. Тут пе было пи судебных повесток, пи апелляций, ни помилований».

При повешении все присяжные брались за веревку и дергали ее по сигналу. Лжесвидетельство и кража карались ударами по голой синие в количестве от десяти до двадцати пяти ударов, изгнанием и конфискацией всего имущества.

???? 273

Женщины редко встречались среди первых старателей, но п они стали прибывать сюда с поразительной быстротой. В районе приисков Пятьдесят Восьмого было четыре женщины: индейская скво, жена Джона Смита, траппера из Кентукки, жившая вместе с сыном Джеком в хижине па месте впадения Черри-Крик в Платт; мормонка миссис Рукер, прибывшая в конце августа из Солт-Лейка вместе с мужем, дочерыо и сыном, - первая белая женщина в

18 Пак. N 1163

stom районе; Кэтрин Мюрат, жена парикмахера, н жепа Дика Вуттона, который прибыл сюда в канун рождества из Ныо-Мексико с фургоном, полным долгожданных бакалейных товаров.

Кэтрин Мюрат, единственная женщина, оставшаяся здесь навсегда, вошла в историю как «мать Колорадо», голубоглазая, румяная, золотоволосая «графнпя», которая получила этот титул, работая поваром и горничной в построенном ее мужем бревенчатом отеле. Когда Кэтрин узнала, что в Денвер из Лнвенуорта должна прибыть первая почтовая карета, открывая тем самым постоянную линию между Колорадо и Востоком, она достала из сундука купленную в Париже красную юбку из тончайшей шерсти, разрезала на ленты нижнее белье и сшила американский флаг. Он гордо развевался над отелем, когда карета, завершив свой первый рейс, подъезжала к нему.

В начале 1859 года у Кэтрнн появились товарки: миссис Мэри Холл и миссис Аугуста Тейбор, жены золотоискателей, миссис Уильям Байере, жена основателя «Роки- Маунтин ныос», н миссис Джозеф Уолф, чей муж был изгнан из Уилинга за публикацию статьи, направленной против рабства. Женщины поселились в бревенчатых домах с крышами из дерна. Бойкая миссис Уолф «распорядилась не присылать ей ее лучших вещей, пока над головой у нее не будет настоящей крыши». Мул* срочно покрыл крышу дранкой.

Конец 1859 года был отмечен рождением первого чисто белого ребенка, девочки по нмепи Аурарня, родителям которой «было выделено несколько угловых земельных участков для застройки, дабы стимулировать заселение Аурарин», а также первым браком. Когда приезжали жены или любимые - обычно это бывало месяцев через шесть после прибытия их мужей, - все население в складчину устраивало им встречу с обедом н танцами. Приезжавшие каретой почтовой лншш весьма нуждались в подобном гостеприимстве: дорога из Омахи отнимала восемь суток с тремя короткими остановками каждые двадцать четыре часа. На остановках пассажирам предлагалось одно и то же мешо: бифштекс из мяса кролика, бизона пли антилопы, бисквиты из пресного теста и черный кофе.

Женщинам приходилось учиться стрелять, потому что сохранялась постоянная угроза нападений индейцев, и тре- пировка в стрельбе из револьверов и ружей входила в обя

зательное расписание дня. Для одиноких девушек, У которых хватало смелости испробовать трудности жизни пограиичья, здесь были особенно богатые «охотничьи» угодья: весь район был заселен холостяками моложе тридцати лет, и осада девиц начиналась буквально с момента выхода из кареты. Все они очень быстро выходили замуж.

К концу 1860 года Денвер уже не был чисто мужским городом. Универсальный магазин Стюарта ввозил через пустынные равнииы драгоценные шелка, точные копни последних парижских мод, элегантные дамские шляпки, лакированные туфельки. Хотя мужчины с роскошными бородами, толпящиеся на улицах и заполнявшие магазины и аукционы, все еще продолжали щеголять в куртках из бизоньей шкуры и красных рубахах, разодетые женщины прогуливались но главной улице точно так же, как у себя дома в Олбани или Ричмонде.

Просвещение пересекло Черри-Крик и появилось на сцене Денвера в лице живописного персонажа - «профессора» О. Дж. Голдрнка, пощелкивающего арапником над упряжкой волов и облаченного в блестящий цилиндр, желтые лайковые перчатки, черный суконный сюртук, «в карманах которого имелись диплом бакалавра Дублинского университета, магистерский диплом из Колумбии… и пятьдесят центов». Профессор Голдрик срочно открыл школу в бревенчатой хижине и занялся просвещением двух учеников. Население так гордилось своим профессором, что к а;!{дую вповь прибывающую партию эмигрантов граждане города встречали криком: «У пас есть школа!»

Клерикалы иа первых порах встретились со значительно большими трудностями. Первое богослужение состоялось в июне или июле. На него собралось несколько сот старателей, рассевшихся на бревнах и пеньках. Первое здание под церковь было сооружено общими силами за одно воскресенье. На похоронах во время первой панихиды старатель по имени Пат, стоявший среди скорбящих, пришедших отдать последнюю дань покойному, наклонился за горстыо земли, поглядел на нее и тут же объявил о заявке на это место. Проповедник, следивший за его действиями, закончил заупокойную службу следующими словами: «Возьми меня в долю, Пат, иа эту заявку, об этом мы молим во имя господа нашего Иисуса Христа. Амипь».

???? 18*

Первый проповедник методистской церкви, за неимением церковного помещения, произносил проповеди из-

за стойки в салуне. Проповедь он начинал словами: «Вы, жаждущие, придите на брега сии, придите безвозмездно и утолите жажду свою вином и млеком…» - в то время как на висящей за ним табличке виднелась надпись:

В КРЕДИТ НЕ ОТПУСКАЕТСЯ.

ВЫХОДЯ, РЛСПЛАТИСБ

Священнику епископальной церкви, у которого тоже ие было помещения, был предоставлен второй этаж игорного дома Эдварда Джампса, однако молящиеся не могли услышать слов обращенной к ним проповеди из-за шума игроков. На следующее воскресенье Эдвард Джампс па целый час прекратил игру - немалая жертва, которая, по его убеждению, должна была распахнуть перед ним врата рая.

Сообразив, что греховный союз кабака и церкви не приведет ни к чему хорошему, отцы города Денвера выделили по четыре надела под застройку для пресвитерианской и методистской церквей. Аурария ответила на вызов выделением по три земельных надела любому из четырех подрядчиков, берущих на себя строительство любых храмов божьих, независимо от вероисповедания. Денвер, однако, снова вырвался вперед, предоставив в качестве рождественского подарка десять земельных наделов еврейской общине, а немного позднее - восемь католикам, шестнадцать епископальной церкви и по Шести - пресвитерианцам и баптистам. Никто и не пытался объяснить, по какому принципу распределялись эти щедрые, но столь перавпые дары, однако запомнилось, что распределение наделов было произведено в самый холодный день в истории Денвера.

Денвер разрастался с поразительной быстротой. В прошлом сентябре открытие «Аполло-Холла» было отпраздновано танцами, а двумя неделями позже караваи фургонов полковника Чарлза Р. Тортона прибыл в город с целой театральной труппой, для выступления которой были сооружены временные подмостки в торце «Аполло-Холла». Вход оплачивался золотым песком, который взвешивали па поставленных в кассе весах. Четыреста зрителей расселись вокруг сцены на скамьях и при свете свечей смотрели «Ричарда III».

«Элефант-Коррал» («Загон для слонов»), который называли «Астор-Хаусом золотых приисков», копкурируя с «Аполло», прибегнул к невиданному по хитрости приему: когда здесь был убит один из посетителей, его похоронили за счет владельцев зала. Хозяин же похоронного бюро, которому принадлежало также и кладбище, оказался скупердяем и привез обратно в «Элефант-Коррал» использованный гроб в расчете на нового клиента.