густой лес. Здесь они перехватят следующее стадо, прежде чем оно встревожится от запаха крови.

Хай осмотрелся и увидел, что охотники расположились на вершине холма, заняв удобные позиции для наблюдения. Его взгляд встретился с взглядом Задала. Начальник охоты с головы до ног был вымазан желтым пометом, он слишком напряженно сжимал рукоять боевого топора. В его темных глазах был страх, и страх в напряжении, с которым он себя вел. Хай улыбнулся ему, наслаждаясь его страхом, и Задал отвернулся. Губы его дрожали.

– Ты готов, начальник охоты? – спросил Хай, и Задал кивнул. Голосу он не доверял.

– Пошли, – сказал Хай, и они двинулись по спуску, но дорогу им преградил Ланнон. Он испытывал дурные предчувствия, улыбка его была напряженной.

– Этот глупец Задал поторопился, он ничего дурного не хотел сказать. Ни один человек не усомнится в твоей храбрости, Хай, кроме тебя самого. Не старайся слишком убедительно доказать ее. Жизнь много потеряет для меня без моей Птицы Солнца.

– Мой господин, – голос Хая звучал хрипло. Он был тронут тревогой Ланнона.

– Первый удар опасен, Хай. Смотри, чтобы слон не придавил тебя, когда будет падать.

– Я запомню это.

– Не забудь также вымыться перед ужином, – улыбнулся Ланнон и сделал шаг в сторону.

Дважды в этот день мимо них проходили маленькие стада слонов, и каждый раз Хай отрицательно качал головой, и животные проходили мимо, потому что это были самки, слонята и самцы-подростки.

День близился к концу, и Хай начал испытывать облегчение, смешанное с чувством вины. Может, боги настроены к нему благосклонно и не станут испытывать его.

До наступления темноты оставался еще час. Хай и Задал неподвижно сидели у тропы, в укрытии из нависших ветвей обезьяньей яблони.

Помет на их телах подсох, кожа начала чесаться. Хай сидел, положив на колени топор с грифами и смотрел на тропу, надеясь, что никто не появится на ней до темноты и он сможет отказаться от этого дикого замысла, к которому ему подтолкнули честь и торопливость. Странно, как бездействие притупляет даже самые сильные страсти, подумал Хай и сухо улыбнулся, поглаживая рукоять топора.

Он увидел движение среди деревьев на склоне, движение большого серого тела, как облачко тумана, и кожа у него загорелась. Задал тоже увидел его, он перестал ерзать и застыл рядом с Хаем.

Они ждали, и неожиданно из-за деревьев показались два слона. Два больших старых самца, с тяжелыми клыками, легко спускались по склону. Они находились в ста шагах друг от друга, и в их походке была настороженность, которая предупредила Хая, что животные встревожены, может быть, ранены охотниками в долине.

– Берем этих двоих, – прошептал Хай. – Выбирай своего.

Задал молчал, опытным глазом следя за слонами. Передний слон старше, один клык у него сломан. Он более тощий, чем его спутник, его передовое положение свидетельствует о том, что он опытнее, подозрительнее, а сломанный клык делает его более злобным, а характер непредсказуемым.

– Второй, – прошептал Задал, и Хай кивнул. Он ожидал этого.

– Тогда я отойду. Надо постараться напасть одновременно. – Хай оставил укрытие из нависших ветвей и скользнул вдоль тропы, так, чтобы расстояние между ним и Задалом было примерно таким же, как и между слонами.

Хай лег в жесткую траву у тропы и оглянулся. Слоны приближались. Передний слон миновал укрытие Задала и продолжал идти. Хай увидел, что расстояние между слонами сократилось. Слон Задала дойдет до него раньше, чем передний слон поравняется с травой, за которой лежал Хай.

Если один из охотников нападет преждевременно, второй слон будет встревожен, и опасность для охотника многократно усилится. Хай знал, что на предупредительность со стороны Задала ему нечего рассчитывать. Этот человек будет думать только о своих интересах.

И тут же он увидел, что Задал оставил свое укрытие и молча побежал по тропе за вторым слоном. А слон Хая находился еще в пятидесяти шагах от него и смотрел в его сторону.

Задал бежал за своим слоном, совсем рядом с ним. На мгновение Хай восхитился им. Может, он неправильно судил о нем. Может, Задал все же подождет, пока Хай не сможет тоже напасть.

Но тут он увидел, как взметнулся топор начальника охоты, сверкнул в высшей точке полета и начал опускаться; Хай перенес все внимание на своего слона.

Послышался крик боли и тревоги: это ударил топор Задала, и Хай пустился бежать. И к нему приближалось огромное животное, пока не заполнило все поле зрения.

Хай знал, что у него всего несколько мгновений для удара, а потом зверь пробежит мимо.

Он бежал рядом со слоном, держась на возвышении: падая, он сможет откатиться от него. Хаю приходилась делать огромные шаги, и он быстро терял равновесие, склоняясь к корпусу слона.

При каждом шаге, когда огромный вес падал только на задние ноги, на них четко под грубой серой шкурой выделялись сухожилия. Сухожилие – это толстая нить, гибкая и упругая, толщиной в девичье запястье; при каждом шаге слона оно принимало на себя весь вес животного.

Хай изменил направление бега, зайдя сзади, и когда сухожилие в очередной раз напряглось, он перерубил его топором; послышался резкий щелкающий звук, как от паруса, раскрывающегося под порывом ветра.

Слон пошатнулся, нога под ним подогнулась, он шатался, балансируя на здоровой ноге.

– За Баала! – закричал Хай возбужденно, и опять высоко взметнулся топор. С таким же резким звуком лопнуло второе сухожилие, и огромный зверь тяжело упал. Звук его падения донесся до зрителей на холме, и густое облако пыли поднялось с сухой земли. Хай отпрыгнул от падающего тела и ужасного молотящего хобота.

Он готовился к последнему удару, танцуя вокруг ревущего животного, зная, что у него лишь несколько секунд, чтобы использовать неожиданность, что вот-вот раненый слон увидит его, и Хай отчаянно искал возможности ударить.

Слон приподнялся на передних лапах, таща за собой искалеченные задние. В безумном гневе он вырывал деревья, дико размахивал хоботом, рыл землю своим единственным клыком.

Но спиной он был обращен к Хаю, он еще не видел своего противника. Хай легко увернулся от молотящего хобота, поднырнул под него, прыгнул и приземлился на широкой спине слона. Он опустился на колени с высоко поднятым над головой топором.

Под сморщенной серой шкурой отчетливо виднелись позвонки. Хай ударил, смертоносный удар прорубил кость и разрезал мягкий желтый спинной мозг. Слон закричал и упал, дергаясь в предсмертной агонии.

Хай спрыгнул с дергающегося тела и отскочил от ног и хобота умирающего слона. Он испытывал чувство огромного облегчения и триумфа. Он сделал это, он летел на крыльях бури – и выжил.

Он услышал дикий рев второго слона и резко повернулся. Один взгляд показал ему, что дело еще не закончено, боги еще не произнесли свой приговор.

Задал ошибся. Вторым ударом он промахнулся по сухожилию, и теперь слон на трех ногах, но быстро и проворно преследовал человека. Задал отбросил топор и бежал вверх по склону, слон за ним. Самец кричал от гнева, он вытягивал хобот, быстро догоняя человека.

Хай бросился к нему. Но тут слон схватил хоботом Задала и подбросил его в воздух. Тело Задала, вращаясь, поднялось над вершинами самых высоких деревьев.

Задал упал лицом вниз на каменистую поверхность, слон поставил ногу ему на спину, а хоботом оторвал голову и отбросил в сторону. Голова запрыгала и покатилась по склону, как детский мяч.

Хай бежал к слону, поднимаясь по склону. Слон нагнулся к изуродованному телу и пронзил клыком грудь Задала. Он был так занят терзанием тела противника, что Хай незаметно зашел к нему с тыла.

Он увидел рану в ноге слона, тут промахнулся Задал. Топор засвистел в воздухе. На этот раз ошибки не было.

– Я даю тебе новое звание. – Ланнон высоко поднял свою чашу, и аристократы и рыцари, сидевшие за столом, замолкли в ожидании. – Я воздаю воинские почести человеку, летевшему на крыльях бури.

Хай скромно опустил глаза, слегка покраснев при свете факелов под кожаным навесом палатки Ланнона.

– Хай Бен-Амон, Топорник богов! – выкрикнул Ланнон титул, и аристократы подхватили его, приветствуя