Барка?

– Это твой шестой вопрос, мой господин, – подняла голову Танит. – Я не вижу ответа на него.

– Уберите ее отсюда, – взревел Ланнон. – Уберите от меня эту ведьму!

Хай сделал быстрый знак верховной жрице, потом рабу, чтобы тот принес новую чашу с вином Ланнону, еще одного послал за лютней.

После третьей песни Хая Ланнон снова начал смеяться.

Накануне выхода легионов из Зенг-Ханно Хай послал за верховной жрицей и послушницей Танит. Прошло пять дней с ее пророчества Ланнону Хиканусу, и потребовалась вся сила воли Хая, чтобы не послать за ней раньше.

Она показалась ему еще более свежей и милой, чем он помнил. Жрица сидела в тени, а Хай прогуливался с Танит по стенам города, с одной стороны им видны были улицы и дворы, где армия готовилась к маршу, с другой – лесистые холмы и террасы, где рабы ухаживали за аккуратными виноградниками и садами.

– Я указал преподобной матери, чтобы ты с конвоем была отправлена через срединное царство в Опет. Ты поедешь с женами короля, а в Опете будешь жить с жрицами Астарты – и ждать моего возвращения.

– Да, мой господин. – Скромный тон противоречил дерзкому выражению лица. Хай остановился и посмотрел в ее зеленые глаза, она спокойно выдержала его взгляд, слегка улыбаясь.

– Ты действительно обладаешь даром, Танит?

– Не знаю, мой господин.

– Что означали твои слова царю?

– Не знаю. Эти слова приходят в мой мозг непрошеными. Я не могу их объяснить.

Хай кивнул и молча пошел дальше. В этой девушке какая-то трогательная невинность, вместе с ясным разумом и солнечным нравом, которому трудно противостоять. Хай снова остановился, она ждала, чтобы он заговорил.

– Ты любишь богов, Танит?

– Да.

– Ты веришь, что я избран ими?

– Да, святой отец, – ответила она с таким убеждением, с такой прозрачной честностью и уважением, что сомнения Хая рассеялись. Несомненно, она инструмент, который он сможет использовать, если будет искусно им владеть.

– Какова твоя судьба, Танит? – неожиданно спросил он.

– Я не вижу ее, – ответила она, но заколебалась, и впервые Хай ощутил ее неуверенность. – Но я знаю: наша встреча – часть этой судьбы.

Хай чувствовал, как бьется его сердце, но ответ его прозвучал резко: «Осторожно, дитя. Ты жрица, посвященная богине. Ты знаешь, что нельзя так говорить с мужчиной».

Танит опустила глаза, и щеки ее покраснели. Мягкий локон темных волос коснулся щеки, и она убрала его рукой. Хай почувствовал отчаяние. Ее присутствие причиняло ему физическую боль: как бы велика ни была его жажда, он никогда не сможет ее удовлетворить. Она принадлежит богам, она запретна, неприкосновенна.

– Ты знаешь это, – строго предупредил ее Хай. – Не шути с богами.

Она скромно посмотрела на него, но Хай готов был поклясться, что в ее зеленых глазах смех и поддразнивающая насмешка.

– Святейшество, ты меня не понял. Я не имела в виду мужчину и женщину.

– Что тогда? – спросил Хай, разочарованный, испытывающий пустоту от ее ответа.

– Мы узнаем ответ, когда встретимся в Опете, святейшество, – прошептала она, и Хай понял, что месяцы до этой встречи для него будут медленными.

Ланнон стоял над глиняным ящиком, в котором находилась рельефная карта местности у большой реки. На востоке вздымались Облака Баала – могучий водопад, там река на сотни футов падает в темное ущелье, и брызги ее высоко поднимаются в небо, и над равниной постоянно стоит облако (Водопад Виктория. – Прим. автора). Отсюда река течет в глубоком ущелье, это жаркое и нездоровое место, с каждой стороны возвышаются крутые скалистые берега, густо поросшие лесом и богатые стадами, приносящими слоновую кость. Через шестьсот миль к востоку река вторгается в территорию дравов и течет по широкой аллювиальной равнине, которая затопляется в сезоны дождей. И наконец через десятки устьев, развернувшихся веером, река впадает в восточное море.

Ланнон указывал на особенности местности на карте своим генералам, изредка обращаясь за подтверждением к командирам гарнизонов, стоявших на реке последний год. В большой кожаной палатке собралось двадцать человек, и бока палатки подняли, чтобы дать вход сухому ветру и открыть вид на широкую долину перед лагерем. Саму большую реку не было видно: ее скрывали густые заросли деревьев на берегу. Среди ветвей иногда виднелось отражение солнца от воды. Далеко на севере противоположный берег поднимался туманными голубыми холмами.

– Наши шпионы отметили главные поселки племен. Они расположены в предгорьях, на расстоянии дневного марша от большой реки. Важно, чтобы нападение на них совершалось одновременно.

Он назначил каждому командиру цель, указал место переправы через реку и маршрут отхода.

– На обратном пути опасности нападения не будет, если мы в первый же день сломим их дух. Все племена воюют друг с другом и на помощь не рассчитывают. Единственная ваозможность нашей неудачи: если они будут предупреждены и разбегутся перед нашим ударом.

Он подробно объяснил план действий, остановился на снабжении продовольствием и боеприпасами и назначил дату начала нападения.

– Двенадцатый день начиная с сегодняшнего. У каждого легиона достаточно времени, чтобы переправиться через реку и добраться до поселка варваров.

Хай провел свой шестой легион Бен-Амон по берегу большой реки в Сетт, крепость и небольшим гарнизоном. Здесь он разместил легион в густом лесу деревьев мопана, которые не дадут возможность увидеть солдат с противоположного берега. Днем костры жечь было запрещено, ночью их тщательно закрывали, легионеры строили плоты для переправы. Сильные весенние дожди подняли уровень реки, и переправиться вброд было невозможно.

Маго Теллема, командир гарнизона, высокий лысеющий человек, лишенный иллюзий, с пожелтевшими от эндемической на берегах реки лихорадки кожей и глазами был трогательно рад обществу Хая в дни ожидания, а Хай находил интересными сообщаемые им сведения, и поэтому они ежедневно ужинали вместе: Хай выставлял вино, большой запас которого он привез из Зенга.

– Как ты приказал, я сохранил обычное число патрулей.

– Хорошо. – Хай кивнул над блюдом с печеной речной рыбой и диким рисом. – Заметили ли они усиление активности в связис нашим прибытием?

– Нет, святейшество. Прошлой ночью отряд в несколько сот человек пересек реку и напал на один из моих постов. Мы их отогнали, убив пятьдесят человек.

– А чего они добиваются этими рейдами?

– Оружие. И пытаются оценить наши силы.

– На всей границе такая активность?

– Нет, святой отец. Но тут, в Сетте, против нас одно из самых воинственных племен, венди, они исключение. Вы помните, наверно, как четыре года назад они пересекли реку целым войском в 20 000 человек, истребили здешний гарнизон и вторглись в долину...

– Да, – прервал Хай – Я был со своим легионом, когда мы встретили их под Бхором.

– А! конечно. Я вспомнил, что ваш легион был в почетном списке. – Командир рассмеялся. – Из этих 20 000 ни один не вернулся за реку.

– Но они хорошо сражались – для язычников, – признал Хай.

– Верно, святейшество, и в этом отношении они исключение, а за прошедшие годы они стали еще сильнее.

– Ты видел их город?

– Нет, святейшество, но у меня много шпионов. Город расположен на первых склонах северных холмов,