ударили снова, я молотил руками, пытался нащупать их. На мою голову и плечи посыпались удары. Колени у меня подогнулись, и я упал. Но не потерял сознания, меня удерживали горячие волны гнева. Меня начали бить ногами, ударять ботинками по груди и животу. Я согнулся, ослепленный, собрался в комок на холодном скользком бетоне, пытаясь укрыться от ударов.

– Хватит, оставьте его, – голос Тимоти. – Втащите его в самолет.

– Моя рука. Я его убью! – в писклявом голосе слышалась боль.

– Прекратить! – снова Тимоти, и звук удара ладонью по лицу. – Нам нужны заложники. Втащите его в самолет.

Множество рук потащило меня по бетону. Потом подняли и тяжело бросили на металлический пол фюзеляжа. Дверь захлопнулась, приглушив звук двигателя.

– Пусть пилот взлетает, – приказал Тимоти. – Доктора отведите к радио.

Меня потащили по проходу. Стерев кровь с глаз, я увидел у стен фюзеляжа лежащих белого инженера и черных рабочих наземной команды. Все они были связаны, у всех во рту кляп. Они были без форменной одежды: бандиты сняли ее с них и использовали для маскировки.

Грубые руки посадили меня в кресло радиорубки, меня привязали к креслу так прочно, что веревки врезались в тело. Лицо у меня распухло и онемело, а во рту чувствовался металлический привкус крови.

Я повернул голову, глядя в кабину. У руля сидел Роджер ван Девентер. Под глазом у него был большой синяк, волосы всклокочены, лицо бледное и испуганное. Один из бандитов стоял за ним, прижав ствол пистолета к затылку.

– Взлетайте, – сказал Тимоти. – Соблюдайте все необходимые процедуры. Вам понятно?

Роджер кивнул. Мне стало его жаль. Вероятно, он не родился героем.

– Простите, доктор, – попытался он объяснить. – Они набросились на меня, как только я поднялся на борт. – Все его внимание было обращено на то, чтобы вывести самолет на все еще темное поле. Он не смотрел на меня. – У меня не было ни малейшей возможности.

– Ничего, Роджер. У меня чуть получше, – хрипло ответил я. – Нанес им пару хороших ударов.

– Не разговаривайте, доктор. Мистер ван Девентер должен заниматься только взлетом, – предостерег меня Тимоти, и я, повернувшись, бросил на него полный ненависти взгляд.

Роджер запросил разрешение на взлет и получил его, и взлет произошел, как обычно. Напряженные обеспокоенные черные лица расслабились, и послышалось даже несколько нервных смешков.

– Летите по направлению к Ботсване, – приказал Тимоти Роджеру. – Когда пересечем границу, я вам укажу следующее направление.

Роджер напряженно кивнул, пистолет по-прежнему был прижат к его затылку. Я оценивал силу банды и примерные мотивы их поступков. Помимо Тимоти и восьмерых, втащивших меня, на борту было еще пятеро бандитов. Это те, кто караулил Роджера и наземную команду. Раненый и двое искалеченных мною лежали на полу грузового отсека. Две девушки, обе работавшие в Институте, склонились к ним, вправляли сломанную руку, меняли повязки.

Бандиты начали переодеваться: гражданскую одежду они меняли на защитные мундиры парашютистов. Я увидел нашивки с красной звездой, и последние мои сомнения рассеялись. Я повернул голову и увидел, что Тимоти смотрит на меня.

– Да, доктор, – он кивнул. – Солдаты свободы.

– Или вестники тьмы, смотря как взглянуть.

Тимоти нахмурился. «Я всегда считал вас гуманным человеком, доктор. Я надеялся, что вы поймете и поддержите наши стремления».

– Мне трудно поддерживать бандитов с пистолетами в руках.

Несколько мгновений мы смотрели друг на друга. Потом он неожиданно встал и прошел в радиорубку, остановившись рядом со мной. Включил радио, посмотрел на свои часы и начал менять частоты. Послышался громкий голос диктора, и сразу все в самолете застыли, все слушали:

– Южноафриканская радиокорпорация. Семь часов. Новости. Представитель южноафриканской полиции сообщил, что сегодня утром в 2-15 отряд полиции безопасности, действуя в соответствии с полученной информацией, захватил ферму на окраине Рандбурга, пригорода Йоханнесбурга. Произошло решительное сражение между полицией и большим отрядом неизвестных, вооруженных автоматическим оружием. Часть банды попыталась скрыться в машинах, и после преследования двум машинам удалось уйти. По первоначальному сообщению восемь членов банды убиты, четверо захвачены в плен ранеными и невредимыми. Предполагается, что среди сбежавших тоже есть раненые. Проводится крупномасштабная полицейская операция, перекрыты все дороги, ведущие из района Витвотерсренд, контролируются все аэропорты. С глубоким прискорбием сообщается о смерти трех полицейских и тяжелом ранении еще двоих...

Радостные возгласы послышались в самолете, и один или два члена банды подняли сжатые кулаки в коммунистическом салюте.

– Поздравляю, – саркастически сказал я Тимоти и отвернулся.

– Смерть ужасна, рабство еще хуже, – спокойно ответил он. – Доктор, мы связаны друг с другом.

– У меня слишком болит голова и лицо, чтобы слушать твою коммунистическую болтовню, – ответил я, – не трать красивыхслов, ублюдок. Ты хочешь сжечь мою землю и залить ее кровью. Хочешь уничтожить все, что я считаю дорогим и священным. Это моя страна, и я люблю ее со всеми ее недостатками. Ты мой враг. Между нами нет больше связи, только нож.

Снова мы какое-то время смотрели в глаза друг другу, затем он кивнул. «Пусть будет нож», – согласился он и отвернулся. Дакота шла на север, мои ушибы начали болеть. Я закрыл глаза и слушал, как длинные волны боли поднимаются в желудке и взрываются в голове.

Реактивный Мираж появился на востоке и пересек гладкой серебряной линией наш курс перед самым носом. Он прошел на большой скорости, и я ясно увидел круги военно-воздушных сил и голову пилота в шлеме и очках. Самолет исчез, но сразу ожило радио.

– ZА-СЕЕ. Говорит истребитель военно-воздушных сил красный 2. Вы меня слышите? – Я смотрел в окно рядом с головой, и видел, как серебряная искорка Миража появилась снова вверху. Подбежал Тимоти, сел рядом со мной и какое-то время смотрел на него. Атмосфера сразу стала напряженной. Тимоти отвечать не мог, у него слишком заметный акцент банту.

Снова впереди появился истребитель. Человек с пистолетом за Роджером присел, чтобы его нельзя было увидеть.

– ZА-СЕЕ, – вызов был повторен. Тимоти начал потеть, лицо его посерело от напряжения и боли в раненой руке. Он повернулся в кресле и подозвал двоих своих людей.

– Приведите его, – он показал на белого инженера. Его втащили в радиорубку и держали передо мной. Лицо у него побледнело и блестело от пота, в глазах застыл ужас, он жалобно смотрел на меня, во рту торчал кляп. Один из бандитов встал сзади, откинул голову инженера и обнажил его горло, кожанатянулась и стали видны голубые пульсирующие артерии. Бандит прижал к горлу инженера сверкающее лезкие траншейного ножа.

– Я серьезен, доктор, – заверил меня Тимоти, разрезая вереки у меня на руках и сунув мне в руку микрофон. – Успокойте их. Скажите, что на борту только два человека и вы направляетесь в обычный рейс к Лунному городу. – Он положил палец на кнопку передатчика, готовый отключить его.

Испуганный инжнер что-то промычал в кляп, нож был плотно прижат к его пульсирующему горлу. Его пригнули так, чтобы я ясно видел его лицо.

– Истребитель военно-воздушных сил красный два, говорит ZА-СЕЕ, – прохрипел я в микрофон, глядя в пораженное ужасом лицо инженера.

– Сообщите назначение и количество людей на борту.

– Говорит доктор Кейзин, Стервесант, Африка, полет по расписанию, – говоря это, я увидел, как они расслабились, Тимоти убрал руку с выключателя. Глаза инженера не отрывались от меня. Я хотел сказать ему, что мне очень жаль, что я хотел бы спасти его. Я хотел сказать, что отдаю его жизнь за жизнь четырнадцати злейших врагов нашей страны, что жертва того стоит, что я с готовностью заменил бы его. Вместо этого я закричал в микрофон:

– Мы похищены террористами! Стреляйте в нас! Не заботьтесь о нашей безопасности! – Рука Тимоти