Содружества осознают это и приступят к решительным действиям, а год нынешний станет менее аварийным, чем прошедший.
А «у них» 2006 г. был признан самым безопасным за всю современную историю авиаперевозок. Согласно обнародованному 16 апреля отчету Международной ассоциации воздушного транспорта IATA, безопасность полетов в мире в 2006 г. улучшилась, по сравнению с предыдущим годом, на 14%: принятый на Западе коэффициент аварийности (число потерянных в авиапроисшествиях самолетов на 1 млн полетов) снизился за год с 0,80 до 0,65, а среди государств-членов IATA – до 0,48. В авариях и катастрофах в минувшем году было потеряно 77 авиалайнеров (в 2005 г. – 111), в т.ч. 46 реактивных и 31 турбовинтовой.
Самым неблагоприятным с точки зрения безопасности полетов регионом мира, по данным IATA, в прошлом году стали Россия и страны СНГ (коэффициент аварийности 8,6 на 1 млн полетов, что в 13 (!) раз хуже общемирового уровня). По этому показателю мы вдвое «опередили» даже такой традиционно неблагополучный в этом смысле регион, как Африканский континент (4,31 аварий на 1 млн полетов).
По данным IATA, 43% авиапроисшествий в мире в 2006 г. было связано с погодными условиями, 38% – с проблемами взаимодействия внутри экипажей и между экипажами и диспетчерами, 33% – с подготовкой летного состава.
Авторитетный международный фонд безопасности полетов, уже более 60 лет ведущий статистику всех авиационных происшествий с самолетами вместимостью более 14 человек (публикуется на сайте aviation- safety.net) зафиксировал в 2006 г. 93 авиапроисшествия, связанных с потерей учитываемых им ЛА, из которых 66 произошли с гражданскими самолетами. В числе последних – 20 аварий без человеческих жертв и 46 катастроф, в которых погибло 954 человека.
Согласно статистике aviation-safety.net, в 2006 г. в мире произошло 12 крупных авиакатастроф, в каждой из которых погибло более 10 человек. Самой тяжелой стала катастрофа «пулковского» Ту-154М под Донецком (170 жертв). Далее следуют происшествия с бразильским B737-800 (154 погибших, 29 сентября), «сибирским» А310 в Иркутске (125 жертв), армянским А320 у Сочи (113), нигерийским B737-200 (97 жертв, 29 октября), американским CRJ-100ER (49 жертв, 27 августа), пакистанским F-27 (45 жертв, 10 июля), иранским Ту-154М (28 погибших, 1 сентября), бразильским L-410UVP-E (19 жертв, 31 марта), конголезским Ан-28 (17 жертв, 3 августа), узбекским Ан-2ТП (15) и индонезийским DHC-6 (12 погибших, 17 ноября). На долю этих 12 катастроф приходится 88,5% всех погибших в мире на самолетах вместимостью более 14 мест, при этом 44% всех жертв принесли катастрофы самолетов авиакомпаний России и стран СНГ (в т.ч. 31% – российские).
Еще раз о человеческом факторе
Год назад наш журнал рассказывал об аварийной посадке ливийского самолета Ил-62М в московском аэропорту «Домодедово» 29 марта 2006 г., в результате которой он выкатился за пределы ВПП и разрушился на три части (см. «Взлёт» №4/2006, с. 65). К счастью, тогда обошлось без жертв, но разрушенный самолет еще долгое время лежал на территории аэропорта, и был хорошо заметен из иллюминаторов взлетающих и садящихся в «Домодедово» лайнеров, вызывая неприятные чувства у их пассажиров. Сегодня мы возвращаемся к событию годичной давности и знакомим читателей с материалами расследования данного происшествия, опубликованными на сайте Межотраслевой авиационной ассоциации ( www.maa.ru ). Пусть это событие несколько выходит за рамки основной темы итогов безопасности полетов воздушного транспорта СНГ в минувшем году – ведь потерпевший аварию Ил-62М принадлежал зарубежному государству – но выпущен он был в нашей стране, управлял им российский экипаж, а само происшествие произошло в московском аэропорту. Тем более, что сам случай оказался весьма показательным и, к сожалению, далеко не первым.
29 марта 2006 г. экипаж самолета Ил-62М (регистрационный номер 5A-DKR) авиакомпании LIBAVIA, принадлежащей Великой Народной Социалистической Ливийской Арабской Джамахирии, в составе командира воздушного судна В.А. Романчука (пилот 1 класса, налет на самолете Ил-62 в качестве КВС – 7875 ч), второго пилота А.В. Белозерова (пилот 1 класса, налет на самолете Ил-62 – 885 ч), штурмана С.Г. Шевченко (штурман 1 класса, налет на самолете Ил-62 – 4072 ч) и бортинженера А.А. Агриколянского (бортинженер 1 класса, налет на самолете Ил-62 – 6659 ч), выполнял рейс по маршруту Триполи («Митига») – Москва («Домодедово») с целью перегонки воздушного судна (ВС) для выполнения планового технического обслуживания в ОАО «АТБ «Домодедово». На борту самолета также находились два инженера авиакомпании, груз отсутствовал.
При выполнении посадки в аэропорту «Домодедово», Ил-62М выкатился за пределы ВПП на 680 м и разрушился. Комиссия по расследованию происшествия установила, что за 35 минут до расчетного времени посадки самолета экипаж приступил к предпосадочной подготовке для выполнения захода на посадку на ВПП-14Л аэропорта «Домодедово» по системе ИЛС в директорном режиме. По мнению комиссии, предпосадочная подготовка проводилась с нарушениями Инструкции по взаимодействию и технологии работы экипажа самолета Ил-62М. Командир экипажа (КВС) не распределил обязанности по пилотированию воздушного судна, с бортинженером не был оговорен порядок использования реверса и выключения внутренних двигателей, с экипажем не рассмотрена схема ухода на запасной аэродром и другие вопросы, предусмотренные технологией проведения предпосадочной подготовки.
Рассчитанная вторым пилотом посадочная масса самолета составляла 106,5 т. Рекомендуемая скорость полета на глиссаде согласно Руководству по летной эксплуатации (РЛЭ) самолета Ил-62М составляет 290 км/ч. Фактически экипаж выдерживал скорость 317 км/ч, что на 27 км/ч выше рекомендованной. В результате заход на посадку до высоты 30 м выполнялся с некоторым превышением глиссады, пролет БПРМ был произведен выше на 11 м. После пролета БПРМ началась тенденция «ухода» под глиссаду, при этом произошло срабатывание сигнализации «Опасный спуск». Торец ВПП был пройден на высоте 12-12,5 м на скорости 304 км/ч.
В ходе расследования было установлено, что на этапе выравнивания самолета, на высоте примерно 5 м, КВС дал команду бортинженеру «Малый газ». Бортинженер подтвердил принятую команду и установил режим малого газа всем четырем двигателям. На высоте примерно 2 м последовала команда КВС «Перекладка» и через 1,5 секунды – «Реверс». Бортинженер не подтвердил команды, но переспросил: «Включать реверс?». Ответа КВС на записи переговоров не зафиксировано. Перекладка створок реверса
