же мудро и сейчас. Напиши письмо, в котором ты расскажешь о сыне, о том, как его ждешь. Прояви хитрость, Божественная. Взови к его совести таким способом, никак не выдавая своей обиды и истинных чувств, никогда не признаваясь в том, как много он значит для тебя.

Клеопатра сжала губы, затем кулаки. Какие-то черные, нехорошие мысли закрутились у нее в голове. Может, нужно ему изменить?

– Вот только не совершай эту глупость, – спокойно произнес Аполлодор, без труда угадав ее мысли и желания. – Учись не поддаваться чувствам, действуй умом.

Клеопатра посмотрела в глаза советнику.

– Что было бы со мной, если бы не ты?

Сириец пожал плечами.

– Наверное, твоя голова была бы на серебряном блюде рядом с головой Береники.

– Смелый ответ.

Аполлодор широко улыбнулся, игриво подмигнул.

– Я вообще смелый человек, Божественная.

Клеопатра расхохоталась.

– Ты мой единственный и настоящий друг.

– Всегда к твоим услугам.

Прежде чем написать письмо, царица решила послушать Нефтиду.

– Погадай на Цезаря. И ничего не скрывай от меня! Говори все!

– Как скажешь, госпожа.

Разложив карты, Нефтида внимательно посмотрела на царицу.

– Я знаю о его любовнице, – спокойно произнесла Клеопатра.

Нефтида кивнула.

– Она ему нравится, но любви нет.

Царица облегченно вздохнула.

– Он думает о тебе, вспоминает, но свобода для него дороже всего.

– Что это значит?

– Это значит, что он никогда не позволит чувствам поработить себя. Он подчиняется только одному чувству.

– Какому?

– Любви к самому себе.

Клеопатра откинулась на спинку кресла.

– Римляне все такие.

Она вспомнила своего первого любовника, сына Помпея Великого. В нем было столько самодовольства, что хватило бы на десятерых. Цезарь тоже обладал этими качествами, но в куда меньшей степени.

– Что еще скажешь?

– Вы будете вместе.

– Когда?

– Через несколько месяцев, летом.

Гордыня мешала задать самый главный и волнующий вопрос. Но Нефтида и так обо всем догадалась.

– Он любит тебя, даже когда изменяет тебе.

– Странная любовь.

– Ты должна принять его таким, каков он есть. Иначе все потеряешь.

Царица тяжело вздохнула. Как все сложно…

– Ты свободна, Нефтида.

Клеопатра не спала всю ночь: она писала письмо, рвала его и вновь писала. Тревожные мысли не давали ей покоя, терзали ее сердце. Ах, Цезарь, Цезарь! Неугомонный самец…

С того дня царица потеряла покой. Ревность, ярость, отчаяние мучили ее. Она даже надумала подослать убийцу к Эвное, однако Аполлодор сумел отговорить ее от этого безумства.

Каждый день она ждала ответа от Цезаря, проводя бессонные ночи в слезах от жалости к самой себе. Как же это больно – любить и быть обманутой в любви! Для чего боги столь жестоко испытывают ее? Она вспомнила себя, шестнадцатилетнюю, мечтающую о любви и необыкновенном мужчине. Какой же наивной она была! Ах, если бы знать, что любовь – это только боль и слезы, она никогда не желала бы ее, не выпрашивала у богов!

От постоянных переживаний и напряженного ожидания Клеопатра осунулась, под глазами появились черные круги. День проходил за днем, а ответа все не было. Царица не на шутку испугалась. А если это конец? Что тогда? Она стала нервной и раздраженной, часто срывалась на крик, настроение ее менялось несколько раз на дню.

Письмо от Цезаря пришло весной. Царица не верила своим глазам, что держит в руках дощечку, которой касались руки любимого. Он писал, что счастлив и рад рождению сына, а к ней испытывает огромную благодарность. Его любовь вечна и глубока, а посему он приглашает ее как можно скорей приехать в Рим, чтобы вместе отпраздновать четыре его триумфа.

Будучи не в состоянии сдерживать свои чувства, Клеопатра восторженно закричала, закружилась, со всем пылом прижимая к сердцу письмо Цезаря.

Сбылось! Все сбылось!

На ее радостные крики в комнату вбежала Хармион.

– Божественная, что-то случилось?

– Я самая счастливая женщина в мире, Хармион! Самая счастливая! Мы едем в Рим!

Каждый день был наполнен приятными хлопотами. Служанки упаковывали сотни роскошных нарядов, лучшие драгоценности отбирались в специальный сундук. А ведь еще надо было сложить рукописи, книги, чертежи будущего храма Исиды и театра в Александрии!

С утра до поздней ночи царица присутствовала на ученых советах придворной академии в Мусейоне. Клеопатра понимала, что в Риме с нее будет особый спрос. Будут оценивать не только наряды, макияж, прически, но и свиту, которую она с собой привезет, а посему царица решила, что ее большую часть составят ученые. Это и должен был решить ученый совет Мусейона: кого он готов отправить для столь важной миссии. Велись жаркие споры, порою дело доходило до крика. Наконец список ученых мужей, которые должны были представлять в Риме александрийский научный мир, ненавязчиво демонстрируя свое превосходство и хвастаясь римлянам, какой огромной поддержкой пользуются ученые у царицы, – наконец, список был составлен. Главным назначили астронома Сосигена, как одного из самых уважаемых в академии мужей и верного Клеопатре человека.

Разобравшись с одной непростой задачей, царица приступила к следующей. Теперь следовало отобрать в свиту чиновников. Аполлодор отказался сразу, заявив, что в Египте он будет намного нужнее и полезнее, чем в Риме. Он единственный имел право выбора, остальные – беспрекословно подчинились царской воле, на неопределенное время оставляя семью и друзей. Своими поверенными в Риме царица назначила царедворцев Аммония и Сару. А за порядком в стране должны были наблюдать римские легионы под командованием Руфиона, оставленные Клеопатре Цезарем. Так как официальной целью визита стало заключение очередного союзнического договора между Римом и Египтом, царице ничего не оставалось, как отдать приказ о подготовке к поездке и своего брата-соправителя.

– Не спеши, – наставлял ее Аполлодор, – не дави на Цезаря. Ты намного крепче привяжешь его к себе, если не станешь посягать на его личную свободу.

Клеопатра фыркнула.

– Я покажу ему, как изменять мне!

– Не смей! Уйми свою гордыню, Божественная! Иначе все погубишь! Действуй хитро и осторожно.

Клеопатра тяжело вздохнула, скрестив руки на груди.

– Как же надоело быть зависимой!

– Ты неправильно смотришь на вещи. Вспомни свою любимую игру – шахматы.

– И что?

– Жизнь – это шахматная доска, а фигуры – люди и события, которыми ты двигаешь, чтобы достичь