действительно очень жаль.

Ее руки обвились вокруг моей шеи, Хонникер попыталась притянуть меня к себе, но меня оказалось слишком трудно утешить.

– Извините, – проговорил водитель, – я понимаю, что сейчас некстати… И все-таки мне-то что делать? Куда… э… куда мне вас теперь отвезти?

– Назад, – распорядился я.

– Нет, – сказала Хонникер. – Если ты свалился с велосипеда, надо забираться обратно и ехать дальше.

– Что? – переспросил я одновременно с водителем.

– Это препятствие, Боддеккер. Небольшое и раздражающее. Именно такие вещи делают жизнь невыносимой для большинства людей. Только ты – не большинство, Боддеккер. Нет? Конечно же, нет. Ведь ты – творец Дьяволов Фермана.

– Дьяволов Фермана? – Лицо водителя просияло. – Эй! – Он поднял вверх большие пальцы. – Я управился. – Коляска вильнула, и водитель поспешно схватился за руль.

Я взял себя в руки. Повернувшись к Хонникер, я глянул ей в глаза.

– Я хочу уехать.

– Отлично. Итак, все разговоры о велосипедах прошли впустую? Или все-таки мы заберемся на них и поедем дальше? И падение нас не остановит. А, Боддеккер?

– Я понял метафору, – сказал я, – но пойми и ты. У меня нет ни времени, ни средств искать нового жилищного агента. Да, это препятствие, хотя и не конец света. Я найду место…

И в этот момент я в полной мере осознал, о чем именно говорила Хонникер. Водитель коляски подвез нас прямо к дому, где война во дворе уже окончилась, и ее бывшие участники теперь пытались решить, какой картридж «Чуть живой куклы» вставлен ей в спину.

Хонникер и водитель – оба улыбались. Я знал, чего они от меня ждут. Я вылез из коляски и направился к дому.

– Знаю! – сказал один из юных диагностиков. – Это пляска святого Витта!

Я коротко оглянулся назад. Они уже не смотрели на меня. Теперь водитель размахивал руками и что-то показывал Хонникер. Видимо, рассказывал ей о городе.

Что ж, ладно. Выпятив грудь, я подошел к двери и нажал звонок. Через пару секунд мне ответил мужской голос, и я объяснил ему, что заинтересован в покупке дома.

– Да, я понимаю – вы только что сюда переехали… И все же, если вы согласитесь, я перекрою ваши расходы. – И я назвал цену, которая была не так уж мала для меня, но не слишком высока за право владеть этим дом. Сумма впечатлила хозяина.

– Э… Мне надо обсудить это с женой. Ее сейчас нет, поскольку она работает в Нью-Йорке. Как только она появится…

Я пожал хозяину руку, горячо поблагодарил его, оставил номер телефона и с триумфом вернулся обратно к коляске.

– Тогда это какой-то вид медленной токсемии, – говорил один из детей.

– Ну? – спросила Хонникер, хотя я уверен, что она могла, прочитать ответ по моему лицу.

– Ничего определенного, – сказал я. – Но, надеюсь, обещанная Левином награда поможет мне решить дело.

Она издала радостный вопль и крепко обняла меня.

– Я знала, что ты это сделаешь!

Коляска тронулась, и мы упали на сиденья. Обнявшись, мы ехали через предместья Принстона.

– Что же, – проговорил я, – теперь твоя очередь.

– Для чего?

– Отвезти меня в место, которое говорит о тебе правду.

– Давай не будем делать два дела одновременно, Боддеккер.

Я рассмеялся.

– Ладно. В таком случае позволь хотя бы…

Хонникер покачала головой.

– Давай же, – настаивал я. – Мне не хочется возвращаться в Нью-Йорк.

– Мне тоже, – сказала она. – Тем более я знаю место получше Нью-Йорка.

– И что же лучше Нью-Йорка?

– Принстон.

Я поднял брови.

– Что-то я не поспеваю за твоей мыслью.

– Я собиралась купить тебе ужин. Теперь мне пришло в голову кое-что получше: я намерена снять для нас номер.

Водитель коляски подкатил к стоянке, располагавшейся возле большого круглого отеля.

– Вот здесь, – сказал он.

– А вы сможете подъехать сюда утром? – спросила Хонникер.

– Только позвоните.

Я уже начал рыться в карманах в поисках монетки, когда водитель замахал руками.

– Рассчитаемся завтра, мистер Боддеккер. Если я расскажу ребятам, что возил создателя Дьяволов Фермана, они подохнут от зависти.

Нас охватило возбуждение – может быть, даже более сильное, чем в День Канталупы. Клерк, записавший наши фамилии, имел все основания принять нас за пару подростков, ищущих место для эротических развлечений.

Мы вошли в лифт и поднялись на свой этаж. Едва я закрыл дверь и набрал код «не беспокоить», Хонникер сказала:

– Это для тебя, Боддеккер.

А затем набросилась на меня.

Мы провели в постели часа три, а то и больше, и лишь потом Хонникер заказала обещанный ужин. После еды мы немного поболтали, а потом Хонникер заявила, что хочет пойти и проинспектировать джакузи.

«Это для тебя, Боддеккер».

Ее слова все еще отдавались у меня в ушах, когда мы окончательно забрались в постель. Борясь с дремотой, я натянул одеяло до подбородка и повернулся к Хонникер. Она лежала ко мне спиной, созерцая в окне огни Принстона и далекое мерцание на северо-востоке – отсветы Нью-Йорка. Я положил руку на ее обнаженное бедро.

– Ты в порядке, Боддеккер?

– Я больше беспокоюсь о тебе.

– Со мной все отлично, – сказала она сонно.

– Я не о том…

– И я неплохо зарабатываю, Боддеккер, поэтому наша маленькая эскапада меня не разорит.

– Нет, я не об этом. Мне… – Так, Боддеккер, посмотрим, как ты умеешь управляться со словами. Это тебе не ролики писать – на тему сексуально ориентированных товаров. Давай поглядим, как ты справишься со своими собственными интимными переживаниями.

– Я так и не понял до конца, – проговорил я.

– Что ты не понял?

– Ты была со мной в День Канталупы. И сегодня. Но я так и не понял – что ты чувствуешь ко мне. Ты не…

Я стушевался, коснувшись темы, которую никогда не взялся бы озвучивать иначе, чем в собственных роликах. Хонникер перекатилась на кровати, лицом ко мне.

– Все в порядке. Правда. Ты же не думаешь, что я бы осталась здесь, если б это было не так?

Здесь я не мог ей возразить. Теоретически она в состоянии получить любого мужчину в агентстве, если бы только захотела.

– Конечно, ты так не думаешь, – ответила Хонникер за меня. Потом придвинулась поближе, поцеловала