приложил палец к губам и жестами показал, что включена камера.

– Придется подождать, – сказал я. – Идет съемка.

Ферман поднял руку и ухватил меня за ворот.

– Лучше тебе не дурить нас, Боддеккер. Иначе мы переломаем тебе все кости.

Я встретил его взгляд. Так вы иной раз смотрите на не в меру брехливую собаку…

– Если окажется, что я вас обдурил, – сказал я, – ты имеешь полное право переломать мне кости. Все.

Затем я провел их внутрь – Джимми Джаза и Шнобеля, потом Джета и Ровера и последним – Фермана. Увидев, что происходит в большом зале, они распахнули глаза и завертели головами. Стараясь никому не мешать, я повел Дьяволов к, съемочной площадке и остановился рядом с декорацией дома. Отсюда они могли понаблюдать за процессом.

Мы узрели Чарли Анджелеса, руководящего съемкой. Операторы терпеливо ждали его распоряжений. Едва он произнес: «Мотор», как Норман Дрейн ринулся в битву.

«Черт возьми, – говорил он. – Я никогда еще не видел такую чистую одежду! Даже старые пятна сошли! Как тебе это удалось?» А камеры снимали его с выбранного Анджелесом ракурса… Так прошло три или четыре дубля, а потом режиссер наконец сказал: «Снято!» Дрейн замер и поклонился аудитории, словно ожидая аплодисментов.

Ферман привстал на цыпочки и приблизил губы к моему уху.

– Кто этот парень? Знакомая физиономия.

– Норман Дрейн, – отозвался я. – Король рекламы. Ты смотришь в лицо, которое продало тысячи товаров.

Ферман обозрел Дрейна и нерешительно глянул на меня.

– Если это король, – сказал он, – то почему он такой хлипкий?

– Хлипкий? – Я озадаченно посмотрел на Фермана.

Тем временем Чарли Анджелес объявил перерыв и прямиком направился к нам. Он вежливо кивнул мне и сказал:

– Боддеккер, почему бы вам не познакомить меня с этими молодыми людьми?

Я заколебался, но Чарли Анджелес смотрел на меня требовательно и выжидающе. Я откашлялся.

– Мистер Анджелес, эти молодые люди составляют банду Дьяволов Фермана. Их предводитель… э… Ферман.

Ферман выступил вперед, учтиво кивнул и пожал руку Анджелеса.

– Ферман – а дальше?

– Ферман, – сказал он подчеркнуто.

– Прекрасно, – Анджелес улыбнулся. – А как насчет твоих друзей?

Ферман вытянул руку и, поочередно указывая на каждого, представил их всех.

– Джеймс Джаскзек. Только это нелегко выговорить, поэтому мы зовем его просто Джимми Джаз. А это Шнобель, и он не желает называть свое настоящее имя. Потому что оно звучит, как имя кого-нибудь из Милашек. Дальше Руди. Только он все больше помалкивает, так что это наш пес и отзывается на Ровера. И наконец – наш большой парень. – Ферман поклонился, сделал галантный жест в сторону самого большого из Дьяволов и продекламировал: – Встречайте Джета Джорджсона!

Потом он выпрямился, откинул голову назад и разразился кудахчущим смехом.

Джет пожал руку Чарли Анджелесу и сказал:

– Он постоянно так делает, когда представляет меня. Не знаю почему, наверное, это клево. Потому что потом он всегда смеется.

– Прекрасно. – Режиссер улыбнулся. – Что ж. Я – Чарли Анджелес, невеликого полета птица, хотя некоторые люди попытаются убедить вас в обратном. Только я надеваю штаны, поднимаясь с кровати поутру, – точно так же, как это делаете вы, мальчики. Я намереваюсь с вами работать, и мы займемся делом, как только закончим снимать в интерьере. Я думаю, что мы проведем наружную съемку в том месте, где аллея переходит в улицу, а основные боевые действия развернутся в самой аллее. Как вам идея?

Все – за исключением Ровера – Дьяволы кивнули.

– Мы не будем калечить мистера Дрейна; все необходимые эффекты обеспечат нам оцифровщики. Вы же, мальчики, должны позаботиться о том, чтобы его одежда как следует испачкалась. Надеюсь, вам это покажется достаточно увлекательным занятием…

Четверо из пяти голосов отозвались одновременно: «Конечно, мистер Анджелес; непременно, мистер Анджелес; хорошо, мистер Анджелес; просто отлично, мистер Анджелес». Анджелес снова пожал им руки и прошептал что-то на ухо Джету. Тот кивнул, и Чарли вернулся оцифровщику просматривать очередную сцену.

Дьяволы проводили его взглядами, а потом сблизили головы и зашушукались.

– Это всё правда, да? Старина Боддеккер нас не надул, он и впрямь привел нас сюда. Нужно его как-то отблагодарить. Может, сделаем его Дьяволом и дадим ему почетный значок?

Шнобель попытался наложить вето на эту идею. Он сам не слишком давно получил значок, и ему претила мысль, что мне он достанется безо всяких усилий. Однако Дьяволы так и не успели принять решение, потому что в этот момент к нам приблизился Норман Дрейн.

– Что ж, мистер Боддеккер, – сказал он, остановившись передо мной. – Съемка проистекает весьма успешно, невзирая на мелкие недочеты сценария.

– Вам не пора подправить ногти? – спросил я.

Дрейн рассмеялся.

– У вас отличное чувство юмора. Вообще-то я пришел познакомиться с молодыми актерами, с которыми мне предстоит работать.

– О, мы не актеры, – гордо заявил Шнобель.

Я поморщился. Дрейн перевел на меня взгляд.

– Парень хочет сказать, – объяснил я, – что они – члены подлинной уличной банды и будут работать над созданием адекватной атмосферы. Правда, они пока не получили профсоюзных билетов.

Казалось, Дрейн принял это за чистую монету, но тут вступил Ферман:

– Боддеккер, что это еще за лажа насчет вступления в профсоюз?

– Ты не помнишь? – быстро сказал Джимми Джаз. – Лично я бы не отказался. Я же говорил тебе. Может, ты был занят или еще что, но я отчетливо…

– Заткнись, – зловеще прошипел Дрейн, отпихивая Джимми Джаза с дороги и надвигаясь на меня. – Что ты пытаешься тут устроить, Боддеккер? Тебе известно, что я думаю о работе с…

– Эй! – рявкнул Фермам, стараясь вклиниться между нами. – Этот парень – наш друг!

Я покосился на Чарли Анджелеса и команду оцифровщиков. Они просматривали отснятый материал и полностью погрузились в обсуждение деталей. Все были слишком заняты, чтобы обратить внимание на Дьяволов.

– Мне плевать, кто ты и что о себе думаешь, – заявил Ферман, – Если ты хоть пальцем его тронешь, я переломаю…

– Засранец, – перебил Дрейни и сгреб Фермана за борта его норвежской куртки. – Я снимался в рекламе еще в те времена, когда тебя и в проекте не было, сосунок. И если ты думаешь, что мне не достанет сия разделать тебя под орех, то ты глубоко заблуждаешься.

Ферман отступил и попытался вцепиться в лацканы Дрейна, но тот, не отрывая взгляда от его лица, схватил Дьявола за руки, стиснув его тонкие запястья большими и указательными пальцами. Свободными же пальцами актер вновь уцепил Фермана за борта куртки и притянул поближе к себе.

– Смекаешь, о чем я? Я бы подмел вами эту комнату. Только вы такие вонючие худышки, что, пожалуй, переломитесь. Так что отправляйтесь-ка лучше по домам к своим мамочкам…

Слова застряли у меня в горле. Прежде чем я успел хотя бы сдвинуться с места, Ферман отшатнулся и резко поджал под себя ноги. Внезапно возникший вес принудил Дрейна податься вперед. Когда он потерял равновесие, Ферман стремительно ударил его головой прямо в нос. Дрейн дернулся от боли и разжал руки, а Дьявол изящно отступил и двинул его ногой под коленку. Актер начал заваливаться набок; Шнобель ткнул его коленом в висок, а Джет огрел по спине. Рухнув на пол, Дрейн угодил солнечным сплетением точно на подставленный носок ноги Ровера.