к госпоже Хорешани ты послан? Эрасти, проводи гонца...
Поймав многозначительный взгляд Саакадзе, Эрасти чуть наклонил голову и сделал знак лорийцу следовать за собой.
Оказалось, Хорешани ушла на прогулку. Тогда Арчил, Элизбар и Папуна принялись развлекать гонца разговором и угощать полуденной едой и прохладным вином... А Эрасти отправился в конюшню, вывел коня гонца и запрятал его в самый дальний сарай.
В комнате Саакадзе говорили вполголоса, хотя подслушивать 'барсов' некому было. Осмотрев со всех сторон кальян, Саакадзе уже не сомневался: в кальяне послание Вардана. Иначе незачем было устраивать шутовство с дешевым фаянсом, закрытым куском глины и запечатанным горячим воском.
Дато, обнажив кинжал, принялся ковырять горлышко.
Задача оказалась нелегкой, глина не поддавалась. Тогда Дато сказал: 'Если нельзя открыть, надо разбить', и силой рассек шашкой горлышко кальяна. Двумя пальцами Дато извлек свиток. Даутбек вдруг стал серьезным, поднялся, закрыл дверь на засов и сел возле Саакадзе, который, расправив свиток, стал читать, вникая в каждое слово.
Конечно, не приветствие всем сестрам отца, братьям матери, друзьям и родным, заполнившее начало послания, занимало Саакадзе. Даже сетование на невозможность приехать в Озургети на свадьбу любимой дочери двоюродного дяди не привлекло внимание 'барсов':
'...Хорошо, дорогой брат моей матери, ты догадался спросить, в каком товаре нуждается наш майдан. Все нужно. Майдан похож на высохший бурдюк. Особенно не забудь оружие. Пришли клинки, шашки получше отточи, - пусть враги почувствуют силу картлийской закалки... Спасибо беспокойному Саакадзе, некоторые купцы и амкары как на пожаре живут... тоже решили вооружиться. И если правда наш светлый царь Симон, да будет трон ему мягче бархата, решит всех призвать на борьбу с непокорным 'барсом', сговорились амкары как один броситься из Тбилиси навстречу Саакадзе... Пусть только осмелится подойти близко к стенам нашего Тбилиси. Но, говорят, еще силен ослушник царя. Недаром Хосро-мирза больше не посылает, как раньше, малое войско, - урон большой от 'дикого барса'... Верный человек сказал мне: из Кахети решил мирза вызвать на помощь Исмаил-хана... Но, верно, открыто боятся идти... А как иначе? Войско не мышь, под землей не пролезет... Да защитит нас святой Евстафий! Неужели никто не может избавить нас от хищного зверя, несущего царству смерть и разорение? Говорят, потому Исмаил-хан на помощь к нам не спешит, что засады боится, будто Саакадзе за каждым выступом от Кахети до Картли не только дружинников, но и бешеных собак в клетках держит... больше всего такого боятся, ибо от стрелы и шашки вылечиваются, а от бешеной собаки только смерть помогает... Еще такое знакомый человек рассказывал: будто Хосро-мирза и Иса-хан непременно живым хотят поймать 'дикого барса', дабы с большой охоты вернуться к шах-ин-шаху с хорошим подарком... Только князь Андукапар не согласен: приняв магометанство, не хуже персидских палачей придумал расправу над врагом царя Симона... Все радуются: может, наконец настанет в Картли спокойствие... На этот раз не удастся Саакадзе избежать уготованного капкана. Кувшин золота обещан за его поимку... Многие хотят заработать и заслужить благодарность Метехи... Он об этом не догадывается, может попасться...
Если гонец, прискакавший из Лоре и, как приклеенный, уже три дня сидящий в Метехи, наконец уедет в воскресенье, с ним пришлю это послание... не пугайся его красно-желтой бороды... Сам очокочи для устрашения людей такое не придумал... Глаза тоже желтые... может, язык тоже желтый, ибо хвастлив, как торговец тархуном. Кто поверит, что коня его сам метехский кузнец подковал, ибо не только в Лоре должен как ветер лететь, но и к Саакадзе - письмо госпоже Хорешани передать... и заодно проведать, крепка ли крепость Саакадзе... В бане разговор был, кругом голые смеялись: теперь каждый ишак летать собирается; если так пойдет, орлы лягаться начнут... Хорошо - церковь склоняется на сторону Метехи. Вчера епископ Алавердский и митрополит Дионисий к князю Шадиману проследовали. Трудно понять отцов церкови, ибо из Имерети, - думаю, от царя Теймураза, - тайный гонец приполз в одежде нищего... ко мне тоже за подаянием зашел... Может, лгал, уверяя, что царь Теймураз скоро вернется в Кахети, изгонит персов и снова воцарится. Пусть что хотят делают, наше дело торговать. В конце некий Евстафий счел нужным выругать всех 'барсов', пожелать поспеть на ужин к лорийским голодным собакам или угодить на шампур каджи, который со своей шайкой, как лазутчик, притаился в мцхетском лесу... или на ужин к сатане, который почему-то нарядил своих подданных в русийские платья и спутал у Жинвальского моста мысли минбаши. Хосро-мирза много ругался, пока минбаши не убедил его, что это наваждение шайтана... майдан тоже так думает... Пусть все черти друг с другом перегрызутся, и тогда он, Евстафий, непременно попадет в гости к дорогому брату его матери...'
Прошел еще день. К удовольствию лорийца, он предстал перед Хорешани. Прочтя послание Шадимана, она обещала лично послать гонца с ответом к князю. Но уехать в тот же день лорийцу не удалось, да он и не особенно торопился. Обильные яства, старое вино, особенно веселый разговор азнаура Папуна сильно поколебали мнение лорийца о 'логове хищника'...
До полуночи длился прощальный пир. Лориец хохотал до слез от острых рассказов Папуна. А Эрасти все подливал в чаши вина, и веселые гуляки, уже не зная, за что еще выпить, чокались, по предложению Папуна, за фазаньи гнезда...
Лориец тоже хотел предложить тост, но неожиданно свалился с тахты и, сколько его ни тормошили, громко храпел. Уложив лорийца на тахту, Эрасти снял с него пояс и вышел. Папуна с дружинниками остался охранять спящего...
Больше всех негодовал Димитрий: по его мнению, не стоило столько времени терять на рыжебородого сатану, а попросту избить и обыскать. Гиви тоже казалось, что Димитрий прав, и он даже вызвался сам расправиться с расхитителем дорогого вина, припасенного для более приятных вестников.
- А ты уверен, Гиви, что лориец неприятный? - смеясь, спросил Дато. Иногда дурак дороже двух умных стоит!..
- Правда, Дато, совсем без дураков тоже трудно, вот я целый месяц такого ищу.
'Барсы' от души смеялись... Дверь отворилась, и вошел Эрасти, держа в руке пояс лорийца. Шум сразу оборвался. Георгий взял пояс, осмотрел, обнажил тонкий кинжальчик с изогнутой рукояткой, украшенной бирюзой, и осторожно стал приподнимать одну за другой серебряные шишечки. Наконец одна подалась, Георгий, нащупав пружинку, надавил и из тайника вытянул узкую трубочку. Аккуратно расправив свиток, он громко зачитал послание Хосро-мирзы к мелик-атабагу Лорийскому...
'Барсы' все больше волновались... Даутбек смертельно побледнел, а лицо Димитрия покрылось багровыми пятнами...
Тяжелое молчание оборвал Дато:
- Выходит, Георгий, некуда нам податься из Ахалцихского пашалыка? Мы в западне?
- Будем, если сами не устроим западню лорийскому владетелю. Наши подозрения подтвердил Вардан. Гуния клянется, что вокруг Самцхе-Саатабаго сеть раскинул лорийский владетель, всюду в народе сеет неудовольствие против меня. Предатель решил на моей крови разбогатеть, придется помочь ему...
- Что, дорогой Георгий, намерен предпринять? - Даутбек тяжело вздохнул.
- Поговорить с лорийцем.
- Как ты, Георгий, догадался, что в поясе рыжебородый сатана ядовитый свиток держит?
- Нетрудно было, мой Ростом: когда лазутчик неожиданно вместо Хорешани увидел меня, отшатнулся и схватился за пояс.
- Дорогой Георгий, без тебя за всех 'барсов' одного дурака никто бы не дал...
Охнув, Эрасти опустился на тахту.
- Гиви, - завопил Димитрий, - полтора кизяка тебе на язык. Ты что, шершавый мерин, когда-нибудь думаешь, что говоришь?.. А вы, пожелтевшие черти, почему рычите? - набросился Димитрий на хохотавших Дато и Даутбека. Или печалиться вам не о чем?
- Э, мой Димитрий, - заступился Георгий, - печаль печальные мысли подсказывает, а сейчас нам нужны веселые, - и, похлопав Гиви по плечу, снова бережно свернул узенькой трубочкой послание, заложил обратно внутрь пояса, захлопнул шишечку, велел Эрасти осторожно надеть на спящего лорийца и, посоветовав 'барсам' провести остаток ночи на мягких тахтах, вышел...
Да, необходимо побыть одному со своими тяжелыми мыслями. Необходимо разобраться в надвигающихся событиях... Ночь словно черным крылом прикрыла притихнувший сад. Откуда такая ночь? Почему крадется, подобно лазутчикам лорийского мелика? На сторожевых башенках вырисовывались, как
