В чём суть американской политики?

На чём она стоит? На каком фундаменте? Что эту политику определяет? Аналогом чего она является? Какой всем известный и хорошо изученный исторический пример мы можем подобрать, чтобы мысленно увидеть маршрут, по которому путешествует во времени американское государство?

Долго искать не приходится. Пример лежит прямо на поверхности и называется он Британская Империя.

Америка проводит ту же политику, которую проводила в прошлом Англия. Наверное, из-за сходства теоретического обоснования политической прикладной методики массовое сознание и валит англичан и американцев в одну кучу, давая им даже собирательное название – англо-саксы, хотя американцы никакие не англо-саксы, но вот во внешней политике они действуют как англо-саксы, это да, этого у них не отнимешь. Хорошими учениками оказались американцы, они не только добросовестно изучили теорию, но и смогли творчески применить её на практике.

Наш мир непрерывно изменяется. И чем дальше, тем быстрее. Мы уже не успеваем не то, что головой крутить, а даже и моргать. 'Мир, куда несёшься ты? Не даёт ответа…' Но в этой круговерти перемен есть некая неизменность, есть твердь, на которой стоит черепаха, есть точка отсчёта, которая задаёт всё остальное. Государству, чтобы не мочь поступать иначе, чем оно поступает, нужно на чём-то 'стоять'.

То, на чём стоят государства вообще и Америка в частности, известно даже детям младшего школьного возраста и называется это самое 'то, на чём стоят' – географией.

В мире могут происходить революции и войны, могут свергаться правительства и происходить смены 'общественно-политических формаций', может происходить всё, что угодно, да вот хотя бы даже и 'прогресс', но материки при этом остаются материками, на месте остаются проливы и заливы, устья рек, горные хребты, пустыни и вообще всё то, что можно увидеть, раскрыв пошлейший географический атлас. И вот там вы можете увидеть, что Британия окружена морем. Это невинное в своей объективности обстоятельство определяло английскую политику на протяжении нескольких столетий.

Будучи 'островом', Британия получила несомненное геополитическое преимущество, но одновременно с подарком она получила от судьбы и 'ахиллесову пяту'. Оказавшись вынужденной контролировать окружающие её 'воды', Британия логикой истории была вынуждена начать экспансию вовне, Британия начала расширять границы, совершенно так же, как это делали другие народы, имевшие счастье жизни на 'континенте', только в отличие от них Британия воевала не за 'землю', а за 'море'.

Если Россия 'прирастала' Сибирью и Средней Азией, если чаемое той же Германией 'жизненное пространство' находилось во Франции или на 'востоке', то Британия искала и обретала искомое в окружающих её морях. Англичане шли не от 'острога' к 'острогу', а от моря к морю.

Ровно то же самое обстоятельство связано и с Америкой. Она тоже отгорожена от 'мира' морями и её, точно так же, как до неё Британию, сама 'сила вещей' заставляет контролировать окружающие её 'воды'. Разница только в одном, разница – в масштабах.

Англия имела дело главным образом с Европой. С вековым, непримиримым врагом. С 'континентом'. Европейцы, сумей они лишить Англию возможности контролировать пути подвоза в метрополию 'ресурсов' (очень неудачное, расплывчатое и не позволяющее в полной мере описать суть явления слово, но другого у нас нет), брали бы Англию за горло. Утратив преимущество на море, Англия оказывалась не просто уязвимой, она становилась беззащитной, и именно за это, за возможность контролировать моря, и шла борьба между Британской Империей и Империями континентальными.

'Да пребудет с нами Сила' означало 'да пребудет с нами сила военно-морского флота'. Вся внешняя политика БИ была подчинена одной сверхзадаче – не допустить той степени усиления одного из европейских государств, которая позволила бы ему построить флот, не то, что превосходящий, но хотя бы равноценный британскому.

Это ясно осознанное и чрезвычайно простое в своей основе соображение и заставляло англичан проводить ту политику, которую они проводили и которая тоже сводилась к достаточно простой и от века известно формуле – 'разделяй и властвуй'.

Но англичане (во всяком случае люди, которые ими правили) были людьми умными и они от изначально осознанной простоты стоявших перед ними задач по выживанию нации шагнули на следующий уровень. Они сумели понять, что лучшей стратегией является отнюдь не возможность создания положения, позволяющего превозмочь врага в открытой битве или суметь победить его в 'гонке вооружений' (это понятие тоже очень старо).

Англичане создали целую внешнеполитическую доктрину, дававшую возможность манипулировать европейским 'балансом сил', используя когда политические, когда экономические, а когда и минимально военные средства воздействия. Англичане (уж не знаю, насколько они были в этом первооткрывателями) поняли, что жизнь государства суть война и начали жить именно так, непрерывно воюя.

Вот только войну они не называли войною. В разговорах с другими государствами, ясное дело. Сами англичане прекрасно сознавали, что мира нет и быть не может. Эту политику очень хорошо сформулировал Вячеслав Молотов, назвав её 'непрямыми военными действиями'. Для стороннего наблюдателя эти 'непрямые военные действия' выглядели как несомненно враждебные, но при этом не доводящие до прямой конфронтации очень неприятные и, что самое главное, непрерывные мелкие укусы, толчки, подножки и оскорбления. Противник (даже и тогда, когда он 'официально' считался то ли союзником, то ли другом) был вынужден непрерывно обороняться, его отвлекали, ему не давали возможности собраться. Его лишали времени.

ВРЕМЕНИ, НЕОБХОДИМОГО ДЛЯ ПОСТРОЙКИ ФЛОТА.

Флот невозможно создать from scratch, то-есть 'с нуля'. Одного лишь желания иметь флот мало. Нужно много всего всякого разного, нужны целые отрасли индустрии, но даже если они у вас уже есть, вам нужно главное – вам нужно время.

ВРЕМЯ – ГЛАВНЫЙ СТРАТЕГИЧЕСКИЙ 'РЕСУРС' ЛЮБОГО ГОСУДАРСТВА. Это то, чего всем всегда не хватает. Но при этом, даже и в том случае, когда времени не хватает вам, вы всегда можете сделать так, что у вашего противника времени будет ещё меньше.

Это политика является лучшей из всех возможных политик. И при том, что она не только наиболее эффективна, она парадоксальным образом ещё и дешевле любой другой политики. Выгоднее.

В этом самая суть 'политики по-английски'. В дальнейшем она была усложнена, она была 'открыта' и изучена другими государствами, и не только изучена, но и взята на вооружение, и используется эта политика ныне отнюдь не только для противодействия созданию вражиной океанского флота. Но в период между 'Испанской Армадой' и 'Второй Мировой Войной' самыми искусными игроками в этой игре были англичане.

Между прочим, унаследовавшие им гроссмейстеры 'непрямых военных действий', американцы, сегодня вполне искренне считают, что их учителя, англичане, не только прекрасно справлялись с ролью 'мирового жандарма', но и что тот период времени, когда БИ 'следила за порядком', пошёл на благо в первую очередь тем, против кого и была направлена английская игра, то-есть – европейцам. По мнению американцев англичане, не позволяя усилиться одной из европейских держав до уровня 'сверхдержавы', подарили европейцам лучшее столетие, которое те только имели – сто лет между наполеоновскими войнами и Первой Мировой Войной.