заявишь, что решила со мной порвать – объяснение этому придумаем позже, – и в результате твоя репутация не пострадает и никто не подумает о тебе плохо. Честно говоря, по‑моему, многие поздравят тебя с тем, что ты вовремя одумалась.

– Ты с ума сошел! – еле слышно пробормотала она.

– Ничуть, а пока мы не подберем что‑нибудь здесь, у меня есть для тебя отличная выездная работа. Я только что купил в Португалии дом, который нужно полностью перестроить, от фундамента до крыши, и при этом необходимо индивидуально спроектировать все интерьеры комнат. Строительную часть, разумеется, я взял на себя, но дизайн интерьеров могла бы выполнить ты. Я тебе, конечно, заплачу – это будет настоящая работа, без дураков.

– Я не ослышалась? – От растерянности и недоверия она сбилась на фальцет. – Зачем это тебе, Маршалл, с какой стати? Ты не виноват, что Грег такой подлец. Если на то пошло, мне вообще не следовало с ним встречаться: у меня всегда были на его счет дурные предчувствия. И новую работу тебе для меня искать незачем. Я не останусь без куска хлеба.

– Мне это известно, – быстро парировал он. – А что касается моих мотивов… – В его глазах что‑то сверкнуло, но он тут же отвернулся, подошел к большому старомодному письменному столу, за которым раньше работал отец Келси, и, усевшись на него, снова повернулся к ней. – Допустим, я просто в долгу перед Дэвидом.

– Перед папой? Ты делаешь это ради папы? – Внезапно она почувствовала, как что‑то кольнуло ее в сердце, но не стала искать этому объяснение. – В чем дело, Маршалл?

– Впервые я столкнулся с твоим отцом, когда я.., позволил обстоятельствам взять над собой верх и не мог справиться с последствиями. – Его голос выдавал волнение. – Мне грозил полный крах, я принимал ошибочные решения, и, хотя я был ему, что называется, не сват и не брат, он пришел мне на выручку и фактически спас мой бизнес своей проницательностью в финансовых вопросах. Мало того, он протянул мне руку дружбы и поддерживал во всем. Можно сказать, это был переломный момент: не прошло и пяти лет, как я владел сетью фабрик и магазинов, и все, к чему бы я ни прикасался, будто по волшебству, обращалось в золото. – Он сдержанно улыбнулся. – Теперь понятно?

– Пока нет. – Она смерила его недоверчивым взглядом. – Мне‑то ты чем обязан?

– Ты – дочь своего отца, – невозмутимо ответил Маршалл. – Кроме того, есть и другие причины, о которых я в данный момент предпочел бы умолчать. Достаточно сказать, что, по моему убеждению, этот шаг необходим и он убережет твою мать от лишних треволнений.

Келси тупо уставилась на него: его голос доносился до нее откуда‑то издалека.

– Нет. – Она медленно покачала головой. – Спасибо, не надо. Я не могу…

– Можешь и сделаешь. – Это было сказано таким тоном, что она непроизвольно дернула головой и нервно облизала губы. – Я, Келси, не какой‑нибудь прыщавый юнец, который имеет привычку распускать руки. Меня тебе незачем бояться. Это избавит тебя и Рут от множества неприятностей, и тебе придется делать вид, что ты от меня без ума, только на публике. В остальное время я ожидаю не более чем вежливого обращения.

– Но послушай…

– Все это, разумеется, останется сугубо между нами. Информировать Рут об истинном положении вещей нет необходимости.

– Но погоди минуточку, я не…

– Я только принесу из машины пиджак, и мы объявим о помолвке. – Его глаза насмешливо поблескивали. – Полагаю, мою рубашку лучше не выставлять напоказ, а? Чего доброго, люди не так поймут и решат, что ты меня скомпрометировала.

Под его жестким взглядом гнев и смятение, бушевавшие в ее душе, сменились усталым безразличием. Судя по всему, он решил настоять на своем, а она так устала и растерянна, что не в силах сопротивляться. Должно быть, это какой‑то чудовищный розыгрыш.

Маршалл вернулся буквально через минуту. Когда он открыл дверь, ей показалось, что он чем‑то встревожен, но стоило ей взглянуть ему в глаза, как выражение беспокойства исчезло, он снова стал прежним Маршаллом, умело прячущим свои чувства под маской внешней невозмутимости.

– Я думал, ты воспользуешься представившейся возможностью и улизнешь, – весело сказал он, помогая ей подняться.

– Я бы так не поступила. – Она смотрела ему прямо в глаза.

– Да, это я глупость сморозил, – ласково согласился он. – Ты ведь у нас не трусиха, правда? Это одна из причин, по которой я… – Он внезапно замолчал, и на его лицо вернулась уже знакомая ей загадочная, надменная маска, под которой спряталась появившаяся было в глубине глаз нежность. – Одна из причин, по которой мне хочется тебе помочь, – без запинки закончил он, хотя у нее было ощущение, что он недоговаривает.

Когда они подошли к двери, она бросила на него нерешительный взгляд, и он, поворачивая одной рукой ручку, другой приподнял ее подбородок.

– Наши заверения в вечной любви будут выглядеть куда убедительнее, если ты перестанешь смотреть так, будто тебя ведут на гильотину, – негромко сказал он. – О'кей?

– Маршалл, пожалуйста, погоди минуточку, – взмолилась она. – Может, отложим до утра? Незачем рассказывать всем об этом немедленно. Давай подумаем…

– Этот выход напрашивается сам собой, а спешить необходимо, иначе Грег успеет предать гласности свою версию наших отношений. – Он криво ухмыльнулся. – Не беспокойся, пчелка моя, все утрясется. Поживешь полгодика в Португалии, приведешь в порядок мою виллу – и можешь возвращаться домой, свободная как ветер и с отличным загаром. Что может быть проще?

– О'кей.

Келси заставила себя улыбаться, идя с ним рука об руку через комнаты в сад, где находилась ее мать. Хотя она шла с ним рядом и он держал ее за руку, она не была уверена, что, согласившись на его невероятное предложение, поступила благоразумно. У нее было неприятное чувство, что, сменив Грега на Маршалла, она, возможно, попала из огня да в полымя, причем во много раз более опасное. Нет, она, наверно, сошла с ума, если доверилась ему, позволила его гладким словесам и внешней заботе о ее благополучии перечеркнуть все, что было ей о нем известно. Возможно, его предложение и в самом деле вызвано желанием вернуть старый долг отцу, но тем не менее она становится его невестой со всеми вытекающими из этого последствиями, и она не может точно предугадать, чего ей от него ожидать. Или, что гораздо важнее – и тут постепенно нараставший где‑то в глубине панический страх перехватил ей дыхание, – она не знает, чего ей ждать от себя. Она доверяла себе еще меньше, чем ему; рядом с ним силы ее оставляли. Разумеется, это всего лишь физическое влечение, тем более что ему в таких делах опыта не занимать, но это ставит ее в уязвимое положение, а ей это не нравится.

– Улыбочку, любовь моя! – вполголоса протянул Маршалл, когда они наконец разыскали Рут и направились к ней.

– Ну, как вечер, Маршалл? – При виде парочки Рут расплылась в улыбке.

– Лучше не бывает, Рут, – бархатным голосом пророкотал Маршалл.

Он нагнулся и прошептал что‑то матери на ухо, и у той глаза полезли на лоб. Когда потрясенный взгляд матери окинул раскрасневшееся лицо Келси, она содрогнулась от страха, а когда в глазах Рут отразилось удивление, восторг и ликование, она почувствовала, что сердце у нее уходит в пятки. Ясное дело, мама не будет против, если Маршалл прошептал ей на ухо волшебное слово