– Кто бы говорил! Я, к сожалению, не могу сказать, что твое поведение в этих вопросах безупречно.

– Неужто? А я никогда не жаловался, – сухо ответил он. – Я всегда точно знал, с кем и на что иду.

– С чем тебя и поздравляю, – съязвила она в ответ, и его лицо медленно расплылось в загадочной улыбке.

– Может, сменим тему? Какая ты вся зажатая.., пойдем, потанцуем. – Когда он вывел ее из тени, заключенная в последней фразе ирония дошла до нее, и она про себя улыбнулась. Если она зажатая до того, как они пошли танцевать, можно дать голову на отсечение, что после танца лучше не станет. К ее огорчению, едва он ее обнял, оркестр вместо легкого рок‑н‑ролла заиграл медленную мечтательную мелодию. – Сожалею. – Он почувствовал, как она еще больше напряглась, и поглядел на нее сверху вниз с холодноватой улыбкой. – Все претензии к музыкантам, моей вины тут нет.

– Не знаю, о чем ты. – Подняв голову, она заметила, как в его глазах на мгновение мелькнуло горестное выражение, но в них тут же заиграли прежние цинично‑насмешливые огоньки.

– Какая ты врунишка, Келси Хоуп, – спокойно произнес он. – Ты не веришь мне ни на грош, и не скрываешь этого. – (Она уставилась на него, открыв от изумления рот.) – С той самой минуты, когда мы снова встретились, ты ждешь, когда же я начну тебя соблазнять, – задумчиво продолжал он, – и старая поговорка “Дай мужчине свободу, и он свернет себе шею” оправдывается каждую секунду. Всякий раз, когда я тебя касаюсь хоть пальцем, меня так и подмывает выкинуть что‑нибудь такое, чтобы ты в ужасе отшатнулась.

– Ты просто смешон, – только и нашлась Келси.

– Нет, просто честен. Ты же, кажется, любишь честность?

– Ты понятия не имеешь, что это такое! – огрызнулась она.

– Опять выпустила коготки? – Он взял маленькую руку, лежавшую у него на плече и, повернув, припал губами к ладони, не спуская с ее лица глаз. Дрожь, пробежавшая по ее телу, не ускользнула от его внимания и, удовлетворенно улыбнувшись, он положил руку на место. – Веди себя как следует, – умиротворенно сказал он, привлекая ее к себе и зарываясь подбородком в ее волосы, – а то мне придется наложить на тебя взыскание построже.

– Ты просто…

– ..невыносим. Знаю, знаю.

Прижавшись к нему, она замолчала: ей трудно было говорить, когда он был так близко.

Пробило уже полночь, когда то, чего она опасалась весь вечер, случилось. Она помогала матери выносить в сад еду, когда кто‑то положил ей на плечо тяжелую руку. Интуиция подсказала ей, кто это, и она с неохотой обернулась.

– А, это ты, Грег.

– Ты что, избегаешь меня? – просипел он, уставившись на нее блуждающим взглядом, и она поспешила скользнуть в тень деревьев, так как несколько гостей с любопытством оглянулись в их сторону. Только сцен ей сейчас не хватало!

– Нет, конечно же, нет. – Она оглянулась через плечо, ища глазами Маршалла. Она чувствовала на себе пристальный взгляд его жгучих глаз весь вечер, даже когда находилась на другом конце сада, это так успокаивало, так ободряло, и вот теперь, когда он действительно понадобился, его нигде не было видно.

– Ищешь нового дружка? – все тем же омерзительным голосом продолжал Грег. – Он ушел в дом, ему позвонили – из Канады вроде бы. Очевидно, он дал твой телефон, чтобы с ним можно было связаться. Большая шишка. Кто он такой, кстати?

– Его зовут Маршалл Хендерсон, – спокойно ответила Келси. Ну, вот и все! Грег дождался своего часа и бросился в атаку; теперь он сел на своего конька.

– Маршалл Хендерсон? – Грег наморщил лоб, силясь заставить свой затуманенный алкоголем мозг что‑нибудь вспомнить. – Это не тот ли самый Маршалл Хендерсон – владелец сети крупных фабрик и фешенебельных магазинов?

– Вероятно, да. – Хотя Грег недоверчиво хмыкнул, от пристального взгляда Келси не ускользнуло, что он весь побагровел.

– Вот теперь все понятно! Ничего удивительного, что ты дала мне по шапке, если подцепила его, – он стоит целого состояния! Полагаю, это он отвалил тебе эту побрякушку. – Грег развязным жестом ткнул пальцем в маленькую пчелку, и Колей усилием воли заставила себя сдержаться: ее горячая кровь уже закипала.

– Он просто мой старый друг, и ничего больше.

– Ну‑ну, давай заливай! – Его голос дрожал от ненависти, глаза налились кровью.

– Я тебе ничего не даю, – холодно возразила она, и он злобно рассмеялся.

– Да уж, и теперь‑то ясно, почему нет, а? Бережешься для большого босса? Только не рассказывай, что ему достаточно поцеловать да погладить.

– По‑моему, тебе бы неплохо попридержать язык, – ледяным тоном произнесла Келси, хотя внутри у нее все так и задрожало. Ситуация на глазах выходила из‑под контроля.

– Так ли он хорош в постели, как говорят? – спросил Грег притворно ласковым голосом. – Мне это всегда было любопытно.

– Ты мне противен! – бросила она в ответ, и ее презрение, видимо, оказалось последней каплей.

– Нечего задирать нос и играть со мной в недотрогу, если вовсю гуляешь с ним. – Он с силой схватил ее за руку и грубо дернул к себе. – Если ты – одна из его бабенок, то должна знать, что к чему.

– Убери от нее свои грязные лапы! – (Не выпуская руку Келси из своих клещей, Грег повернулся на голос, она крутанулась вслед за ним и увидела налитые кровью глаза Маршалла.) – Сейчас я пересчитаю тебе зубы.

Грег перевел взгляд с его лица на Келси и молча отпустил девушку. Она подбежала к Маршаллу и, схватив его за рубашку, преградила ему путь.

– Пожалуйста, Маршалл, не надо. Он этого не стоит.., оставь его в покое.

– В чем дело? – В голосе Грега звучало искреннее недоумение. – Тут нам обоим хватит.

– Уйди с дороги, Келси! Я не хочу, чтобы тебе досталось. – Его глаза, твердые как сталь, были устремлены на Грега, и впервые по лицу юноши пробежала тень сомнения.

– Ладно, порядок. – Он сделал шаг назад. – Она твоя. Я ведь тебе ничего не сделал, правда, Келси?

– Нет, нет, ничего, – запинаясь от испуга, подтвердила она. – Прошу тебя, Маршалл, это мой праздник. Не порти мне день рожденья. Грег уже уезжает.

– Это правда? – зловещим шепотом спросил Маршалл, и лицо Грега