добросердечность. Рука девочки была чуть приподнята, как будто она хотела ласково потрепать по волосам смотревшего на изображение человека. Внизу картинки были написаны всего два слова: НАША СТОУВ.

Роун в изумлении уставился на нее ничего не понимающим взглядом. Потом придвинулся ближе, продолжая внимательно разглядывать черты ее лица. Через какое-то время юноша оперся о стену рядом с изображением сестры.

— Да, она подросла…

Лампи растерянно молчал, пока Роун не отошел от стены. Потом он попытался вслух произнести буквы, написанные под портретом, как учил его Роун.

— На-ша Ст… Сто… Стоув, — прочитал Лампи. — Наша Стоув. Как будто она принадлежит всем.

Мабатан приложила руку к изображению и прикрыла глаза.

— Эту картинку здесь оставили клирики.

В душе Роуна все перевернулось.

— Как будто они хотели сказать, что это она во всем виновата.

— Или что это она представляет Город, — мрачно добавил Лампи, соглашаясь с другом.

Мабатан пожала плечами:

— Скорее всего, она понятия не имеет о том, что здесь произошло.

— Мне бы очень хотелось тебе верить.

От воды донесся такой шум двигателей, что друзья не слышали друг друга. Роун коснулся рукой изображения сестры и вслед за Мабатан и Лампи поднялся по лестнице.

Не желая искушать судьбу, они направились к двери. Вглядевшись вдаль, в лучах лунного света они различили на поверхности озера два катера.

— Будем сматываться? — спросил Лампи.

— Бежим мимо построек, а потом через поле, — шепотом ответила Мабатан и растворилась в темноте как раз в тот момент, когда пущенная в нее стрела угодила в каменную стену и сломалась.

— У них, наверное, есть приборы ночного видения, — сказал Роун, оттолкнув Лампи от двери. — У Святого такие были, он получил их в подарок в Городе. Им почти не надо света, чтобы найти цель.

Другая стрела просвистела рядом с ними и врезалась в колонну, высившуюся рядом с Лампи. Друзья переглянулись и со всех ног бросились наутек.

Рокот моторов стих. Клирики вышли на берег. Пригнувшись, Роун с Лампи бежали по засеянному кукурузой полю, но побеги были еще слишком малы, чтобы скрыть их от врага. Над головами их со свистом проносились стрелы, сзади доносились крики преследователей. Они петляли по полю, пытаясь замести следы и сбить с толку преследователей.

Лампи споткнулся, упал и сильно ударился.

— Да нормально я, беги! — крикнул он, когда к нему подскочил Роун.

— Не пори чушь, у тебя нога провалилась в нору! — Роун схватил Лампи за ногу и с силой ее дернул.

— А раньше мне казалось, что суслики смышленые… — Лампи вздрогнул, когда его грязная нога наконец была освобождена.

— Бежать можешь?

В землю прямо между ними воткнулась стрела.

— Без проблем, — ответил Лампи и тут же устремился вперед.

Клирики уже пробирались сквозь ростки кукурузы, когда Роун с Лампи у большого трухлявого пня заметили Мабатан. Она опустилась на корточки и махала им рукой, давая знак поторапливаться. Потом она нагнулась над мощными корнями, расходившимися в стороны от пня, и они услышали, как что-то щелкнуло. В земле с противоположной стороны пня открылось отверстие, достаточно широкое, чтобы в него мог пролезть человек.

— Ложитесь на спину, мешки кладите между ног. Туннель узкий и круто уходит вниз.

Лампи опустил в отверстие ноги, положил между ними заплечный мешок, скользнул вниз и исчез из вида. Роун последовал его примеру. Он летел вниз, следуя извилистым поворотам прорытого в недрах земли туннеля, такого узкого, что иногда он чувствовал его даже кончиком носа.

Потом внезапно туннель кончился, и он тяжело упал вниз в какое-то помещение, где Лампи уже успел подняться на ноги. Потолок там был очень низким — они даже не могли распрямиться во весь рост. В стенах зияли такие же отверстия, как то, через которое они сюда попали. Освещала пещеру газовая горелка, зловеще мерцавшая странным голубоватым пламенем. Удар сзади — и к ним благополучно присоединилась Мабатан.

— Очень удобная лазейка, чтобы улизнуть от преследователей. Это ты ее выкопала? — спросил Лампи.

— Нет, — спокойно ответила девушка.

Роун обратил внимание, что она все время поглядывает на отверстия в стенах. Вскоре он разглядел какие-то фигуры, одна за другой появляющиеся из этих пещер. Через пару секунд в мигающем голубоватом свете горелки он увидел этих существ. Кожа их была воскового оттенка, а на головах не было ни ушей, ни волос. Глядя на пришельцев странными суженными глазами неестественного розоватого оттенка, они со всех сторон окружали их, обнажив острые клыки. Друзья оказались в обиталище кровопийц.

Стоув… Стоув… Ты слышишь меня? Стоув приоткрыла глаза и как сквозь дымку увидела стоявшего рядом Дария. Он не отрываясь смотрел на нее и улыбался так широко, что старческая кожа натянулась и верхняя губа завернулась кверху, обнажив передние зубы. Где она? Сколько времени провела без сознания?

— Я слышу тебя, Провидец, — тихо проговорила Стоув. — Я чуть было не принесла тебе подарок.

Сожаление, прозвучавшее в ее голосе, было искренним. Лучше всего говорить правду — кто знает, до чего он мог докопаться?

Дарий был явно чем-то очень доволен.

— Подарок?

— Да, одного из ловцов видений. Но он так меня разгневал, что я его убила. Прости меня.

В мутных глазах Дария мелькнула радость. И голос его, обычно такой спокойный и твердый, дрожал от возбуждения.

— Убила? Ты в этом уверена?

Значит, он не предполагал, что она на это способна. Пусть знает, что ей это не составило никакого труда.

— Я его одной рукой раздавила. Он сдох.

Дарий прокручивал в голове каждую сказанную девочкой фразу, смаковал каждое ее слово.

— Я сделала что-то не так?

— Наоборот. То, что ты смогла одной рукой убить астральное существо, это очень хорошая