– Пойдем. Позови мне Эгерта.

Танталь шла рядом, странно скособочившись, боясь шевельнуть рукой, будто оцепенев от его прикосновения. Он чувствовал, как частит ее пульс; в его жизни была бездна прикосновений, правда, все в далеком прошлом. Странное создание человеческое сердце. Страх ли, страсть ли – один и тот же бешеный ритм…

Они вошли в гостиную; он выпустил ее руку и уселся на подлокотник кресла. Девчонка осталась стоять.

– Позови же, – он закинул ногу на ногу. – Позови мне Эгерта. Давай.

– Он сейчас придет, – сказали у него за спиной. Он обернулся.

Тория стояла, придерживаясь рукой за портьеру; лицо ее оставалось вполне спокойным, но обман разрушали глаза – красные, как у горничной, и напряженные, как у Танталь.

– С парнем все в порядке, – сообщил Руал сухо. – Со всеми остальными дело хуже… Тория, я не уверен, что тебе следует слушать наш с Соллем разговор.

Она резко выдохнула воздух – не то всхлипнула, не то хохотнула:

– Речь пойдет о моем сыне?

Сделалось тихо. Губы Танталь беззвучно произнесли имя.

Руал нахмурился:

– Не стоило давать ему такое имя. Это неудачная мысль… Вы думали о декана Луаяне, а получился Руал-перевертыш.

– Какой Руал? – жалобно спросила Танталь. Тория, вздрогнув, бросила на нее быстрый предостерегающий взгляд.

Он криво усмехнулся:

– Руал – это я. Руал Ильмарранен по кличке Привратник.

Ветер. Сквозняк, пахнущий пылью и старыми книгами. Тень в конце коридора; звук закрываемой двери, торопливые шаги, сейчас случится встреча – но нет, снова только тень.

Узор сплетенных веток. Полураскрытое окно, запах сырой земли и жухлой травы…

Мой отец в земле. Стальные клещи останутся в его могиле даже тогда, когда тело обратится в прах.

(Да)

Кресло посреди пустого зала. Пустое кресло, и зачем-то колодезная цепь на подлокотнике. Цепь соскальзывает с тусклым бряцанием, сворачивается на полу в клубок, будто живая…

Какой странный дом. Оплывшая свечка внутри стеклянного шара… И молчит под слоем пыли запертый клавесин. И половицы, скрипящие на разные голоса, но каждый скрип неприятно похож на слово, повторяющееся слово…

Звук захлопывающейся двери.

(Извне)

Ступеньки под его ногами стонали, повторяя одно и то же непонятное словосочетание, не то жалобу, не то угрозу. Прорицатель…

– Я никогда не прорицал, – сказал Луар вслед ускользающей фигуре.

(Но ты видел Великого Лаш)

– Но ты видел великого Лаш, – укоризненно повторил голос из-под капюшона.

В ровном и мягком голосе неуловимого собеседника Луару померещилась ирония. Немудрено, что Фагирра владел умами – такие точные и такие тонкие интонации…

– Безумного Лаш, – произнес Луар медленно. Фагирра кивнул:

– Он мог сделать это уже тогда.

(Уже тогда)

Удаляющиеся шаги. Бесшумно поворачивается дверная ручка; на старых ступеньках толстым слоем лежит песок. Ракушки и сухие водоросли, будто по лестнице давно и долго бежал ручей… А потом высох.

– Где буду я, когда ты войдешь?

(Всюду)

– Где будешь ты?

(В тебе)

– Как в оболочке?

(Как в ладони)

Луар опустился на ступеньку. По столбику перил спускалась многоножка.

(Ты преемник. Сила Луаяна и воля Фагирры, твоего отца)

– Мой отец…