Фагирра приблизил капюшон к самому лицу Солля:
– Слушайте… Это условие последнего испытания. Во-первых, молчать по-прежнему… А во-вторых, и это главное, Эгерт… Вы должны смотреть и слушать. На то даны вам глаза и уши, Солль… Смотреть и слушать – сам Магистр будет принимать ваши доклады. В университете вам встретятся как друзья наши, так и враги… Мы должны разобраться, кто есть кто; особенно интересует магистра достойный господин декан и его прекрасная молодая дочь… Смотреть и слушать – вы, вероятно, посвящены в планы господина декана относительно книги, которую он пишет?
Эгерт стоял, будто облитый кипятком, сразу позабыв о страхе грядущих испытаний. Щеки его и уши горели – счастье, что Фагирра не видел этого в темноте. Небо, прежний Солль, тот, давно забытый Каварренский забияка – да он бы одной пощечиной положил бы конец подобному разговору; однако прежний Солль умер, и новый Эгерт, отмеченный шрамом, только прошептал дрогнувшим голосом:
– К сожалению… вы преувеличиваете… мою осведомленность. Я… ничего не знаю о планах господина декана.
Фагирра дружески взял его за плечи:
– Это испытание, Солль… Нелегкое испытание, не скрою. Возможно, узнать об этом будет трудно – но ведь это возможно, Солль, не так ли?!
– Не знаю, – прошептал Эгерт, – я, право… Не уверен.
– Со-олль, – укоризненно протянул Фагирра, – друг мой… Вы ведь сделали первый шаг, вы присутствовали при тайном обряде… Вам оказали доверие, не так ли? А разве доверие не надо оправдывать? Сейчас вы находитесь под влиянием минутной слабости – а расплата за нее может быть слишком тяжелой, прямо-таки бесчеловечной… Не дайте же робости взять над собой верх – будет только хуже, поверьте, я говорю с вами, как будущий ваш брат… Вам легче будет представлять доклады самому Магистру – или, может быть, сначала мне?
Эгерт с трудом сдерживал крупную дрожь. Руки Фагирры по прежнему лежали на его плечах – служитель прекрасно это чувствовал.
– Вам, – прошептал Эгерт, желая только, чтобы все поскорее закончилось.
Фагирра помолчал. Сказал мягко:
– Вот и прекрасно… Я сам вас найду. Ваше дело – смотреть и слушать… И еще спрашивать, спрашивать как можно любознательнее, но без назойливости – господин декан умен…
И, уже удаляясь, Фагирра вдруг обернулся:
– И не надо так болезненно к этому относиться, Эгерт… Вы потом поймете. Вам предлагают руку помощи, вам предоставляют уникальный шанс; вы осознаете это позже – пока надо только поверить. Ладно?
Эгерт не нашел в себе сил ответить.
История с кинжалами стала достоянием университета, и даже совсем незнакомые Эгерту студенты подходили к нему в коридорах, чтобы пожать руку и спросить о чем-нибудь незначительном; начался учебный год, и Солль не пропускал ни одной лекции – но на душе у него было тяжело.
После встречи с Фагиррой он дал себе зарок не появляться больше в городе – но кто знает, защитят ли от ордена Лаш сами университетские стены? Эгерт прекрасно знал, что подлый страх предаст его при первом же случае, и допросчик, кем бы он ни был, при необходимости сумеет вытянуть из него все, что только пожелает. Орден Лаш знает или догадывается о его трусости – а это значит, что он пленник ордена, шпион и доносчик, и никакая гордость, никакое благородство не спасут Солля, когда колени его подогнутся от страха, а пересохший язык прилипнет к гортани, чтобы произнести затем слова предательства…
Длинный, доносящийся с Башни звук теперь приводил его в ужас.
Однажды, собравшись с духом, он отправился к декану, желая признаться во всем; на подходе к кабинету перед глазами его встало лицо Фагирры, а в ушах зашелестел прерывистый голос, повествующий о грядущих бедах. С трудом перешагнув порог, Эгерт смог выдавить из себя только невнятный вопрос: что будет… А ничего ли не будет… В скором будущем?
Декан удивился. С трогательной серьезностью предположил, что в скором будущем наверняка уж что-то будет, а в недалеком прошлом, увы, уже было. Эгерт смутился, попросил извинения и ушел, оставив декана в некотором недоумении.
Иногда Солль успокаивался – Фагирра, а тем более седой Магистр, казались ему людьми, достойными доверия. Возможно, он действительно знает слишком мало, возможно, порученная ему миссия – не предательство, а, наоборот, услуга университету… Ведь говорил же Фагирра: «Вы поймете позже… Пока надо просто поверить… Ладно?»
Ладно, шептал себе Солль, и ему становилось легче; он даже всерьез задумывался, как лучше выполнить возложенную на него миссию – но внезапное осознание собственной низости приводило его в отчаяние, и тогда, съежившись на подоконнике, он не отвечал на обеспокоенные вопросы Лиса и не смотрел в честные, цвета меда, глаза.
Лис теперь относился к Соллю с куда большим уважением – причиной этому было не только редкостное Соллево умение метать кинжалы, но и читаемые им книги – «Анатомия» и «Философия трав…», полученные, по словам Эгерта, от самого декана. Гаэтан научился оставлять Солля в покое, если видел, что тот желает одиночества; однажды вечером, задув свечу, Лис осмелился спросить у странного соседа:
– Слушай, Солль… А ты кто, вообще-то?
Эгерт, в полусне вспоминавший о доме и о родителях, встрепенулся:
– А? Чего-чего?
Лис скрипнул кроватью:
– Ну… Тихий да робкий, только ножи от тебя прятать надо, а то, не ровен час…
– Не бойся, – горько усмехнулся Эгерт. Лис сердито завозился:
