нескольких крупных спутников вызывало мощные приливы, когда волны перекатывались по поверхности планеты. Такой факт настораживал, так как плота в снаряжении Лис не предусмотрел. В какой-то степени этому может послужить при необходимости палатка, закрытая наглухо, но у Монры и Терпа вообще ничего с собой не было! Немного успокаивало то, что следы спуска по склону не размыты, а, значит, потоки воды прошлись здесь до их появления.

Спустившись к Инглемазу, который остервенело отмывал налипшую на лицо и одежду пыль и глину, Лис отошёл немного в сторону от взбаламученной воды и тоже, сняв шлем, умылся, не спуская глаз с Творца. Одновременно Лис посматривал на вершину склона, где открывалась точка перехода – не появятся ли следом шаровики. Инглемаз перехватил его взгляд.

– Они не смогут нас преследовать, – сказал он, отплёвываясь, – круг истратил энергию, больше им воспользоваться нельзя.

Лис кивнул и посмотрел в другую сторону. Цепочка следов поднималась по крутому глинистому склону и пропадала за гребнем. Чёрт, подумал Лис, лучше бы они оставались на месте. Хотя, конечно, друзья не могли знать, когда он появится, если появится вообще, и, оценив ситуацию, решили не оставаться в потенциально опасном месте. То, что данное место именно такое, определить было несложно. Лис и сам бы в подобной ситуации поскорее унёс бы отсюда ноги.

В протоке присутствовало слабое течение – Лис видел, как поднятую им и Инглемазом муть постепенно уносит в сторону. Проваливаясь в глинистое дно, он отошёл на более глубокое и чистое место и наполнил флягу. В воде показалась лениво проплывающая крупная рыбина, правда, не сделавшая попытки напасть. Лис проводил её глазами: вопросов с пищей здесь, скорее всего, не должно возникать.

Солнце палило нещадно, и Лис пожалел, что фляга лишь одна. Инглемаз, одетый в обычную рубашку и джинсы, страдал от палящих лучей, да и голова у него оставалась непокрытой. Лису в броне, обладающей способностью рассеивать в первую очередь лучистую энергию, было значительно легче. Инглемаз с завистью посмотрел на него.

– Тебе хорошо! – проворчал Творец.

– Ага, – подтвердил Лис, – мне очень хорошо! Мне просто замечательно! Я ведь здесь по своей воле! Мне так хотелось отправиться в эту дыру на прогулку.

Вообще он несколько кривил душой. Сам Лис не сомневался: не произойди таких крутых изменений в укладе его жизни менее месяца тому назад, то когда ему уже не так интересно стало бы на Планете Граней, он наверняка отправился бы в иные миры Творцов, и, безусловно, получил удовольствие от самых неожиданных и опасных ситуаций. Но любому нормальному человеку, хотя бы в принципе любящему риск, сам риск доставляет удовольствие, только когда есть возможность выбирать, рисковать или нет. А уж когда тебя принуждают идти на риск, да ещё жизнь кого-то, кто тебе дорог, зависит от всех этих «неизведанных опасностей» – увольте! Лису такое положение дел удовольствия не доставляло.

– Пошли по следам, – приказал он Инглемазу. – По дороге будешь рассказывать мне всё, что знаешь об этом мире.

Инглемаз недовольно поднялся. Они начали карабкаться на склон, что, естественно, было труднее, чем спускаться. Не успел Лис начать восхождение, как Инглемаз бросился на него, пытаясь вырвать из кобуры пистолет: он уже оценил эффективность огнестрельного оружия против человека, одетого в доспехи и даже не пытался сорвать с плеча у Лиса лучемёт.

Надо отдать должное, что продукт чистой генетической линии, как и все Творцы, Инглемаз был хорошо сложён и физически крепок. Однако Лис значительно превосходил противника в навыках рукопашного боя. Спасала и броня: Инглемаз просто не мог нанести эффективный удар, например, в солнечное сплетение. А Лис мог, тем более что анатомия Творцов полностью соответствовала человеческой. Точнее – наоборот, если уж соблюдать историческую последовательность.

Пока Инглемаз, корчась от боли, барахтался на мелководье, куда они снова скатились, Лис встал и повторно смыл глину с доспехов.

– Знаешь, – задумчиво сказал он, разглядывая Инглемаза, усевшегося перевести дух на подсохшей глинистой корке, – ты упорно стараешься, чтобы я пересмотрел конечную часть своих обещаний относительно твоей безопасности по завершению нашей операции. Сейчас же у меня возникла мысль переломать тебе руки, что бы хоть как-то обезопасить себя: нельзя же всё время не поворачиваться к тебе спиной. Или, может, срезать, скажем, правую кисть лучемётом? Выживем – регенерируем! Но вдруг у тебя возникнет какое-нибудь осложнение при переломах, и ты сдохнешь?

Инглемаз угрюмо молчал, массируя живот. Лис включил оружие на непрерывную мощность и полоснул лучом рядом с Творцом. Затрещала, спекаясь, глина, превращаясь в керамическое покрытие. Инглемаз отшатнулся и с испугом посмотрел на Лиса. Наверное, он решил, что тот готов осуществить угрозу.

– Твои действия говорят либо о том, что ты врёшь, и никакого стационарного выхода из этого мира нет, либо…

– Он есть, – запротестовал Инглемаз. – И, самое главное, тут есть мой Дворец.

– Это очень хорошо, – кивнул Лис. – Если бы всё было не так, то ты, полагаю, упирался бы очень сильно, а так ты сравнительно легко согласился сюда отправиться. Так, вот, продолжаю: либо же это свидетельствует о том, что ты такая сволочь, что даже не можешь себе представить, как кто-то своё слово может сдержать. Ты ненавидишь собратьев-Творцов, ты предал Сварога, который тебе доверился…

– Он почти всё от меня скрывал, – быстро вставил Инглемаз.

– А, ну да, конечно, ты обиделся и поэтому пытался его уничтожить. Если бы он тебе показал всё, что надо, ты бы уничтожил его с гарантией, верно? А так – как жаль! Ты начал использовать этих монстров – шаровиков против своих же соплеменников, но сам же провалился в яму, которую выкопал. Знаешь, я не злорадный человек, но в этой ситуации не могу удержаться, чтобы не сказать: «Так тебе и надо!» Ты поскользнулся в собственном дерьме. И всё-таки я не могу и, наверное, никогда не пойму до конца, что тобой движет. Тебя же, в общем-то, нельзя назвать трусом. Был бы ты трусом, сидел бы как Нимрат в своём мирке и не высовывался. А ты ведь крутился на Земле, да в такие сложные времена, если я имею о тебе достоверную информацию! Подменять римских патрициев и императоров – на такое надо смелость иметь. Тебя чуть не прикончили там, Сварог тебя вытащил – а ты пытался его уничтожить! В тебе и смелость, и подлость!..

Инглемаз угрюмо молчал.

– Или вот ты без оружия кинулся на меня – тоже смело. Но что же тобой движет, не понимаю? Не проще ли помогать мне, а потом расстаться и не мешать друг другу? Или тебе вообще мешает существование любой достаточно сильной личности, даже находящейся в другой вселенной? Ты не можешь успокоиться, покуда знаешь, что имеется хоть кто-то, по возможностям равный или превосходящий тебя?

Инглемаз молчал.

– Ладно, чёрт с тобой. К счастью, я вспомнил – у меня есть одно хо-орошее средство! – продолжал Лис.

Он достал из сумки «поводок» и бросил одну спираль Инглемазу.

– Надень! – приказал Лис. – Тебе не понравится, но если откажешься, то мне останется лишь укоротить твои паршивые ручонки. Выбирай!

Инглемаз поморщился, но деться было некуда. Конечно, он прекрасно знал, что такое «поводок». Творец нехотя расправил спиральную ленту и приложил конец к горлу – спираль свободно, но достаточно плотно обвилась вокруг шеи. Она имела молекулярный замок, открываемый лишь с помощью второй части устройства. Вторую спираль с контрольным устройством Лис надел себе на руку. Теперь Инглемаз не мог приблизиться к Лису ближе, чем на три метра, а сам Лис при желании подойти к нему мог. Невидимое поле, связывающее две спирали, действовало анизотропно и позволяло обладателю «ошейника» перемещаться всего в интервале от трёх до двадцати метров от управляющего устройства.

– За мной! – приказал Лис, и, не оборачиваясь, полез вверх по склону.

Двигаясь по следам Монры и Терпа, они миновали несколько глинистых увалов. Карабкаться по крутым склонам под палящими лучами маленького солнца было тяжело. В некоторых местах на дне промытых лощин вода уже почти высохла, и переходить такие места приходилось, проваливаясь иногда выше колена в густую, липкую жижу.